– Пошевеливайся… – бросает мне тихо.

В руках Камаля оружие. На поясе и внизу в брюках тоже. Жаль, что я не умею им пользоваться. Совсем. Отчим не учил меня самообороне, он готовил меня к продаже или к выгодному браку – как повезет. Мне не повезло.

Камаль заходит в дом с гаража, но даже здесь, в сухом помещении, поржавел центральный замок. С трудом разобравшись с ним, он толкает меня внутрь и заходит следом.

Глухой щелчок.

Камаль повернул ключ, запирая нас внутри.

Холод пробирает до костей, и я кусаю губы, стараясь дышать ровно, но мне страшно. Здесь лютая темнота.

Камаль исчезает в этой темноте дома, подсвечивая путь фонарем. Тем самым, которым я оглушила его.

– Можно включить свет? Я боюсь темноты… – прошу его.

В гостиной зажигается мягкий свет, и я щурюсь.

Где-то в доме я слышу его шаги: он открывает двери, заходит в каждую комнату, двигает мебель. Он проверяет каждый чертов угол на наличие следов чужого пребывания. Ошибки здесь непозволительны, поэтому он уделяет максимум внимания дому и его безопасности. Слышу, как он выходит из дома, чтобы проверить территорию, и как спустя десять минут в него возвращается.

– Здесь почти нет соседей… – шепчу, когда он с оружием проходит мимо меня.

– Четыре года назад их вообще не было, – хрипит раздосадованно. – Построились.

Четыре года назад… Вот, когда построили этот дом.

В доме безопасно.

Это я понимаю, когда Камаль сбрасывает оружие на журнальный столик в гостиной.

Обняв себя за плечи, я осматриваюсь. В доме всего один этаж, но просторный и большой. У меня в Албании даже такого не было, а комнату я делила с братом напополам. Здесь достаточно уютно, а просторная кухня – вообще мечта любой хозяйки и повара, но сейчас здесь все выглядит так, словно его построили и не жили. Вот совсем.

Закончив осматривать дом, Камаль нажимает на кнопку, и с приглушенным гулом вдоль входной двери начинают опускаться бронированные защитные панели. Тяжелые металлические пластины медленно сходят вниз, полностью перекрывая вход, создавая удушающее ощущение замкнутого пространства. Теперь дверь оказывается зажата между двумя слоями брони – настоящая крепость, из которой не выбраться.

Я замираю, пораженная происходящим.

– Ева, – слышу хриплый голос. – Иди ко мне.

Он зовет меня к себе, но я чертовски медлю.

Потому что боюсь.

Потому что мурашки пляшут по коже и танцуют на ней бачату, ведь я осталась один на один с тем, кто потерял все человеческое без шансов отмотать назад.

– Я долго буду ждать? – тянется из гостиной.

Хриплый приказ, которому не хочется повиноваться. Очень не хочется.

Но я делаю первый шаг. Второй. А когда мне остается сделать последний шаг, он рывком усаживает меня на диван. Я тихо вскрикиваю, но уже почти привыкаю – к его грубости, резкости. К боли привыкаю. К ней, оказывается, так легко привыкнуть…

В руках Камаля показывается украшение. Но не простое.

Оно напоминает мне… напоминает что-то нехорошее…

Оно напоминает ошейник. Да, самый настоящий. Человеческий.

Боже.

Я выставляю руки, бросая на мужчину затравленный взгляд.

– Камаль…

– Это нужно для того, чтобы ты не сбежала, – поясняет спокойно.

– Я не буду сбегать! Я клянусь… Нет, я вас прошу…

В моих глазах стоят слезы. В его глазах – пугающая чернеющая гладь.

В его руках устройство, которое совершенно точно напоминает ошейник. На нем даже красный датчик есть. Пиликающий. Это никакое вовсе не украшение!

Оттолкнув его руки, которыми он тянется к моей шее, срываюсь с места.

Бегу, куда глаза глядят, хотя в них все до чертиков расплывается. От страха и немножко – от слез. Добежав до входной двери, врезаюсь в бронированную защитную панель. Это даже не дверь. Это дубляж. И мне отсюда ни за что не выбраться!..