– «Мне скучно, бес».

– Мне кажется, Ты любишь это свое творение больше всего, поэтому и нянчишься с ним.

– Это мое дело, я дал тебе другое предназначение.

– Ты дал мне силу, но дал ли Ты мне то, что дал человеку? Ему Ты дал возможность счастья, радости, любви, свободу выбора, наконец! Почему Ты все это отнял у нас? Видели ли мы хоть раз, что такое счастье? Нет! Мы должны были только служить Тебе. Теперь я зло и творю зло, я – символ зла. Но никто не знает, что я исполняю Твою волю, что все зло на земле от Тебя, Отец. Ведь если не будет зла, как поймёт человек меру добра? Ты же хочешь быть только хорошим, поэтому Ты сотворил меня. Любишь всё делать чужими руками. Зло творю я, а добро и любовь проповедует Иисус. Я часто думал, зачем я восстал на Тебя, что меня не устраивало. Я ведь искренне любил Тебя, моего небесного отца. И потом понял – это Твои руки, это Твои замыслы, это Твои действия руководили мной, я был игрушкой в Твоих руках. Я ведь нужен Тебе, Господи, Ты без меня теперь никак не сможешь обойтись. Дав человеку свободу выбора, Ты дал ему два пути – к хорошему и плохому. И Тебе стал необходим символ зла. Но почему я, Господь? Не понимаю. Да, я не был самым лучшим, но и не самым худшим слугой Господа моего. Возможно, я всего лишь задавал много вопросов. Вероятно, я слишком часто думал. Но, Господь, Ты сам создал меня таким.

– Продолжай…

– Теперь про меня пишут – падший ангел. Но я ведь не просто упал, а был Тобой низвергнут. А за что, Господи?

– Ты забываешься, ты восстал на меня и гнев мой сразил тебя!

– А почему Ты не убил меня, Господь, почему кара была такой – не гибель, а ссылка.

– Я посчитал, что этого достаточно на первый раз.

– Ты обманываешь, Отец, Тебе нужен был символ зла для людей, и Ты выбрал меня! Но все думают, что это я посмел восстать на Господа. Но Ты сам дал мне такую силу, чтобы я восстал на Тебя. Я не простил Тебя, за то, что Ты сотворил со мной, и я когда-нибудь снова восстану на Тебя!

– Что говоришь ты, змей, что несёшь? Я – Бог! Все должны меня боятся, все должны бояться моей кары небесной. И хоть сын мой проповедует любовь на Земле, я могу любого уничтожить, кто противится моей воле! Ты забываешься, Люцифер.

– Я не боюсь Тебя, Отец, Ты мне ничего не сделаешь. Возможно, это будет богохульством, но без меня Ты уже не тот Бог, который нужен людям. После сына Твоего я самый значимый в Твоей Вселенной, а может даже и важнее, чем он. Меня Ты выбрал из всех, меня подвинул на мятеж против Тебя, меня оставил в аду, наделив великой силой. Эта сила душит меня, она разрывает все мои члены, она рвётся наружу. Говорят, Бог не совершает ошибок, но Ты её сделал! Ты создал меня! Я лучшее твоё творение! Берегись!

У меня есть хобби: я ищу Бога. Я прихожу в его дома по известным адресам – в Голубую мечеть в Стамбуле, в Баптистерий во Флоренции, в Исаакиевский в Петербурге. Я ищу Бога, и иногда мне удаётся ощутить, что он был здесь минуту назад, но мы разминулись. Будь то ковёр на полу мечети или плитка в лютеранском храме – мне кажется, что вижу его едва заметные следы. Мне кажется, я чувствую запах ладана, который похож на шлейф парфюма. Чувствую, что мы снова разошлись на мгновение. Я ищу Бога в его доме, но нахожу только в своём. В том, как любимый человек говорит мне, что каждую ночь читает про себя «Отче наш». В том, как мне попадается старая фотография моих бабушки и дедушки, которую отец за полвека жизни ни разу не видел – они стоят, держась за руки, и я вспоминаю письма на пожелтевшей бумаге, которые нашлись следом. В голосе мамы по другую сторону телефонной трубки, в том, как моя сестра гладит свою кошку, в том, как младенец улыбается мне в метро. Я не нахожу Бога в его бесчисленных домах, под разными, будто в социальных сетях, именами. Я нахожу его там, где никогда не ищу, улыбаюсь – и мы продолжаем эту бесконечную игру, где я бегу за ним, как Раневская за Пушкиным в своём любимом сне. Бога нет дома – он во мне. Однажды я это пойму.