– Ты ошибаешься, Максим.

Клавдиус кашлянул, и я спохватился:

– Прошу тебя разделить с нами кров и стол.

Никогда не думал, что когда-нибудь скажу эти слова. Когда учил формулы вежливости, всегда думал: зачем? С тех пор как я остался без родителей, мы ни разу не принимали гостей.

Незнакомец сбросил плащ.

– Благодарю. Мне сейчас нужно и то, и другое. Да, прошу прощения, совсем одичал в пути. Меня зовут Маркус.

– Маг? – бестактно уточнил я.

– Просто Маркус, – без выражения ответил он.

Не удивился, не обиделся, не возмутился. И лицо не дрогнуло. Но я почему-то понял, что задел его за живое…

Маркус никогда не рассказывал о себе. Первое время мы почти не разговаривали. Я хотел спросить, откуда он взялся и почему приехал именно к нам, но не знал, как подступиться. Гость оказался молчаливым. Он обедал с нами, но в разговоры не вступал. Поздоровается, поест, поблагодарит – и опять уходит к себе в комнату. Но нелюдимым или мрачным его тоже не назовешь. Он казался задумчивым. Словно решал все время какую-то задачу. Однажды он сказал:

– У вас в замке прекрасная библиотека.

– Фамильная, – с гордостью отозвался я. И с радостью: наконец-то Маркус заговорил со мной!

– Я бы хотел брать книги в комнату. Можно?

Я удивился, но возражать не стал. Кивнул. Сам я всегда читал книги в библиотеке. Маркус чуть улыбнулся:

– Благодарю.

У него постепенно начали оттаивать глаза. Теперь, когда он улыбался, они немного теплели. И острое лицо не казалось таким неприятным.

Маркус много времени проводил в своей комнате. Он закрывал дверь только ночью. Даже когда уходил, дверь оставалась открытой. И я потихоньку подглядывал, делая вид, что просто прохожу мимо. Гость читал, писал что-то в большой книге с потертым переплетом. Так проходили дни.

Потом стало не до него. Клавдиус зачем-то начал водить меня в деревню и заставлял общаться с мальчишками. Я не хотел, но старый слуга оставался непреклонным. Вроде бы и хозяин – я, и что мне стоило просто приказать ему оставить меня в покое? Но я не мог. Седой, сморщенный, сутулый, Клавдиус просто говорил – и я делал. Как будто на нем лежала тень распоряжений от родителей. Противиться его воле – словно спорить с ними. И я каждый день ходил в деревню. Играть.

Игры не клеились. После очередной «прогулки» я полез на Обзорную башню. Хотел остаться наедине с ветром. Может, он выдул бы из головы грустные мысли.

Я часто бываю на башне. Это самая высокая площадка Замка. И вид оттуда красивый, и вообще там здорово.

У стены сидел Маркус. Я замер. Не испугался, просто не ожидал его увидеть.

Гость поднялся:

– Извини, если помешал. Я уже ухожу.

А лицо у него тоскливое. И в эту секунду я понял: не одному мне бывает плохо. Вот у человека, может, горе побольше моего. Неизвестно ведь, почему он ходит один и все время молчит.

Я помотал головой:

– Не надо.

Развернулся и шагнул вниз по ступенькам.

Маркус тихо сказал мне в спину:

– Разве здесь тесно двоим?

Я остановился. Оглянулся.

Маркус улыбался незнакомой мягкой улыбкой.

И я вернулся. Сел рядом и незаметно для себя рассказал про все, что сегодня случилось. Маркус слушал – внимательно и терпеливо.

Я жаловался на деревенских мальчишек. Кажется, старшие – Вилли и Томек – изо всех сил старались посмеяться надо мной. Сначала-то кланяться начали. Все-таки я хозяин Замка, и всех окрестных земель, и деревни тоже. Хоть и не взрослый еще. А когда я велел бросить эту ерунду, они словно обиделись. И решили доказать мне, что я ни на что не гожусь.

Тут же выяснилось, что я плаваю хуже всех. И не могу долго бегать, не привык. И считалок не знаю, и в игры не умею играть…