«Слушая, Рит, а почему меч украшен чёрным?» – спросил я в мыслях, чтобы не слышала Озима.

«Э… Понятия не имею. Единственное предположение – это цвет моих волос», – ответила заколдованная дева.

«А, так ты у нас жгучая брюнетка?»

«Заткнись! Расколдуй меня – тогда и посмотришь!»

– Ладно, – сказал я вслух.

Но Озима расценила это как то, что я больше не намерен откладывать визит к старосте.

Женщина пошла со мной, чтобы, если что, поддержать меня в важном разговоре. Пока мы шли к самому большому дому в деревне, на меня со всех дворов пялились и стар, и млад. А стоило мне подойти к нужной избе, так вокруг собрался «сарафан» из зрителей человек в двадцать. Зыркают, то на меня полуголого, то на мою капающую тёмной кровью ношу, то на здоровенный меч. На последний – крайне опасливо. У него ведь даже ножен нет.

Староста – совсем ещё не старый мужик, но с очень густой бородой – вышел на крыльцо узнать, что этот тут за сборище. Озима поспешила взять слово, торопясь успокоить всех собравшихся.

– Это путник – тот самый, которого я встретила днём, – громко заговорила она, показывая на меня. – Я рассказала ему про нашу беду с гоблинами, и он вызвался убить их. И вот, пришёл за своей наградой и доказательства принёс.

Я положил свою котомку на землю и развернул. Семь голов гоблинов раскатились по пылюке. Женщины и дети стали фукать, а мужики задумчиво чесать – кто затылки, кто бороды, а кто и задницы.

– Добротно выполненную работу я вижу… – медленно ответил староста, явно находящийся в замешательстве. – А вот про этого «добродетеля» мне не совсем понятно… Откуда взялся он и почему пошёл на гоблинов почти голый? Ты, Озима, рассказывала, что встретила очередного попутанного ведьмой тщедушного юношу, который бахвалился, что палкой паршивцев забьёт. А у него с собой меч, как у знатного рыцаря… Да только сам он на воина совсем не похож.

– Похож – не похож, это уже вопросы вашего личного восприятия, дядя, – заговорил я. – Меня тут чёрт дёрнул жизнью рискнуть ради вашего спокойствия. И, как видите, мне тоже изрядно досталось. Хотелось бы получить свои двадцать монет за работу и отдохнуть. Если вы только не дурили людям головы, обещая награду за этих демонят.

Староста перевёл подозрительный взгляд на Озиму.

– Я ручаюсь за этого парня, – развела руками та. – Чем плохо, что пришёл путник и избавил нас от напасти? Солдат-то мы так и не дождались, а сколько гоблины уже куриц потырили…

– Я у них в пещере ещё человеческие кости видел. Так что они не только курицами промышляли, – добавил я.

Тут где-то в толпе вскрикнула женщина. Похоже, ей стало плохо, и другие селянки начали её откачивать.

– Пропал у нас тут недавно молодой парень… Мы всё гадали, сам ушёл или кто-то на него напал… – пробормотала Озима.

– Можете сходить в ту пещеру и забрать его останки, – говорю ей.

– Эт вряд ли… У нас даже после новости о том, что все гоблины перебиты, туда никто не сунется… Такой уж народ. А раз мы теперь знаем, что там склеп с покойником, никто точно не захочет идти. Тревожить мёртвых – плохая примета.

Староста закусил ноготь, разглядывая гоблинские головешки, но всё же кивнул.

– Ладно… Милостивое Небо велит нам платить добром за добро. Раз этот чужеземец действительно порубил монстров, придётся ему заплатить.

Он уже потянулся к своему кошелю на поясе, как вдруг в толпе прозвучал протест.

– Постойте! – крикнул толстый мужчина басовым голосом. – Вышел к нашей деревне бродяга в одних трусах, а вернулся из пещеры герой с мечом, который еле в руках держит! Глупые батраки да бабы мимо носа это пропустят, но я не такой идиот!