Мэр Клевертона, господин Портер (лысый, толстый и больше всего на свете боящийся микробов), попытался успокоить горожан, заявив, что это всего лишь временное помешательство и что скоро всё вернётся на круги своя. Но его слова звучали неубедительно, особенно когда его собственная мыльница во время его успокаивающей речи начала кричать на него из кармана пиджака, требуя немедленно почистить его галстук.

Город захлестнула волна мыльной тирании. И это было только начало. Вскоре мыльницы начали покидать свои раковины и захватывать новые территории. Они оккупировали кухни (контролируя чистоту посуды и требуя немедленного мытья каждого фрукта и овоща), ванные комнаты (превращая купание в настоящую пытку с бесконечными проверками на наличие грязи) и даже кладовые (угрожая испортить все запасы, если в них обнаружат хоть один пыльный уголок).

Клевертон, город герани и свежей выпечки, превращался в город страха, где единственным законом была чистота, а его блюстителями – злые говорящие мыльницы.

Глава 2: “Мыльный бунт и мэр в пене.”

После того, как тётушка Берта сбежала из ратуши, оставив швабру лежать посреди зала, а мэра Портера с галстуком, атакованным его собственной мыльницей, хаос в Клевертоне начал стремительно нарастать, как мыльная пена в переполненной ванне.

Другие уборщики, услышав о злобных мыльницах и их тиранических требованиях, отказались выходить на работу. Город медленно, но верно погружался в пыль, мусор и прочие неприятные субстанции.

Но мыльницы не собирались останавливаться на достигнутом. Освободившись от человеческого контроля, они начали распространять своё влияние за пределы общественных мест и проникать в дома обычных горожан.

Первой жертвой стала миссис Эпплтон, владелица кондитерской «Сладкий грех». Она всегда славилась своей чистоплотностью и тающей во рту выпечкой. Но даже ей не удалось избежать гнева из-за мыла.

Однажды утром, собираясь открыть свою кондитерскую, миссис Эпплтон обнаружила, что все мыльницы в её доме… разговаривают.

– Это безобразие! – вопила мыльница в ванной, сделанная в форме розового слоненка. – Здесь столько пыли! И почему эта раковина такая грязная?!

– А что это за пятна на кухонном полотенце?! – возмущалась мыльница в форме кусочка пирога на кухне. – Немедленно постирать!

– И почему в туалете так пахнет лавандой?! – пищала мыльница в форме маленького ангелочка. – Я требую запаха хлорки!

Миссис Эпплтон, добрая и терпеливая женщина, попыталась успокоить мыльницы.

– Пожалуйста, тише! – попросила она. – Я сейчас все уберу.

Но мыльницы не слушали. Они продолжали вопить, кричать и требовать. Миссис Эпплтон чувствовала, что вот-вот сойдёт с ума.

Наконец, не выдержав, она схватила мыльницы и вынесла их на улицу.

– Вот вам! – закричала она, швыряя мыльницы в ближайшую урну. – Живите там!

Но не тут-то было. Мыльницы выкатились из урны и с криками погнались за миссис Эпплтон.

– Верните нас! – кричали они. – Мы хотим чистоты!

Миссис Эпплтон в ужасе бросилась бежать. Мыльницы преследовали её, катаясь по тротуару и выкрикивая оскорбления.

– Грязнуля! – кричали они. – Негодница! Свинья!

Миссис Эпплтон забежала в свою кондитерскую и захлопнула дверь. Мыльницы стучали в дверь и кричали, но миссис Эпплтон не открывала.

Тогда мыльницы решили действовать хитрее. Они пробрались в кондитерскую через щели в дверях и окнах.

Вскоре вся кондитерская была заполнена говорящими мыльницами. Они набросились на несчастную миссис Эпплтон, критикуя её выпечку, ругая её за беспорядок и требуя немедленной уборки.

Миссис Эпплтон, доведённая до отчаяния, заперлась в кладовке и горько заплакала. Её кондитерская, её гордость, была захвачена говорящими мыльницами.