10. 10. Ну, Одинцов, погоди!

Анжелика

Ещё одна такая выходка, и никто два месяца меня здесь держать не будет. Не то, чтобы я так дорожила этим местом. Но за сегодняшний день я поняла одно: это лучше, чем сидеть дома и киснуть. К тому же, есть возможность Одинцову насолить. Вот кто при здравом уме и памяти упустил бы такой шикардосный случай? Не я – точно.

– Как прошёл твой первый рабочий день? – Георг в позе ленивого гепарда опирается бёдрами о свою крутую тачку. Гад. Но ждал, а это значит, мне не придётся такси вызывать.

– С переменным успехом, – буркнула я, усаживаясь на переднее сиденье. Ловлю слишком внимательный взгляд брата.

– Что не так? – щетинюсь ежом. – Ищешь синяки и боевые шрамы?

– Гкхм, – прячет Гошка смеющиеся глаза, – у тебя помада размазалась, – показывает он пальцем на свою нижнюю губу.

Я чуть не взвыла в голос. Вот чёрт, а! Лихорадочно роюсь в сумочке, достаю пудреницу с зеркалом. Так и есть. Вид такой, будто меня целовали взасос. Размазала, наверное, когда пыталась до лба Одинцова дотянуться.

При воспоминании о том, как господин босс выглядел, когда я уходила, сладко ноет под ложечкой и хочется смеяться.

– Поехали уже домой, – поправляю я макияж и устало откидываюсь на сиденье.

– И всё? – возмущается брат. – А подробности? Бонус для брата, который выиграл приз?

– Вот когда сорвёшь Джек-пот, тогда и поговорим, – сжимаю крепко губы, чтобы ничего лишнего не сболтнуть. Обойдётся. Ему цирк, а мне работать, пахать как лошади.

– Ладно, – ворчит Гоша, – я у Одинцова расспрошу.

Ну-ну, удачи тебе, брат Георг. Жаль, упустил отличный шанс пообщаться сразу. И боевую раскраску оценил бы, а заодно эпитетов разных наслушался. И в свою сторону, и в мою. А я, между прочим, предлагала жить дружно. Не захотел. Его от меня, судя по всему, тошнит.

– Завтра заеду за тобой, – проговаривает уже у моего подъезда Гошка, и я понимаю, что промолчала всю дорогу, перебирая, как Золушка – гречку, события сегодняшнего дня.

– Нет, – отрицательно качаю головой.

– Нет? – высоко приподнимает брови брат. – Вот так вот сразу и сдалась?

– Облезешь, Георг. Я не сдаюсь. Но хватит уже со мной нянчиться. У меня, между прочим, своя машина есть.

– И когда ты на ней последний раз ездила? – не даёт он мне выйти из машины.

Тут он прав: за руль я садилась редко. Не большая я любительница водить машину. Но когда необходимо – беру и делаю.

– Значит настал момент снова выйти за рамки привычной зоны комфорта, – упрямо поднимаю подбородок.

Георг неожиданно коротко хохочет.

– Думаю, Одинцов оценит твой ядовито-красный леденец.

Да, именно такая у меня машинка – под стать мне: яркая и красивая.

– Лишь бы он свой леденец не откусил в порыве злости, – брякаю, не подумав, и под несдерживаемый хохот брата наконец-то выхожу из машины.

– Это пять, сестра! – кричит он восхищённо, протягивая мне руку. Расторопный Георг. Вежливый сукин сын. А главное – воспитанный. Всегда протянет руку помощи, даже если его об этом никто не просит. Пока я с дверцей возилась, успел выскочить и машину обежать. Прыть как у козла.

Впрочем, хоть он и мой брат, что-то от парнокопытных и в нём имеется. Не зря же он до сих пор не женат. Чую, не одно женское сердце разбилось у его ног. Но однажды и на Георга найдётся Артемида, что недрогнувшей рукой пустит стрелу точно в сердце.

Поздним вечером, нежась в белоснежных кружевах пены, я жалуюсь Аньке, моей дорогой подруге.

– Знала бы, что придётся с ним столкнуться, ни за что не поехала и не поддалась на уговоры Гошика.

Анька в курсе моей истории с потерей девственности и знает, кто такой Одинцов, хоть и не видела его ни разу.