– Ну, ну, – сказал человек, и протянул детям конфету.

– Пойдем, – потянула Сережу Марина.

– Спасибо, – сказал Сережа.

На безымянной улице, на дорожке к палисаднику, показалась женщина в черном в крупный горох платье. Она позвала детей. Марина потянула Сережу, Сережа сказал “Би-биб”, привязанная к машине веревка натянулась, и весь кортеж тронулся в направлении ждущей мамы.

– Добрый день, Таисия Ивановна, – поздоровался, ботаник, – А где Виктор Семенович?

– На рыбалке, – ответила Таисия Ивановна, – Вчера ничего не поймал, сегодня решил с утра. В вечер на танцах дежурить.

– Здрасте, – поздоровался начальник ЖЭО.

Сережа обернулся и снова с любопытством оглядел то, что недавно его так напугало.

– Идем, идем, – тянула Сережу Марина, – Мама, а Сереже мороженое, сегодня еще не покупали.

Сережа, гремя железным самосвалом, откровенно оборачиваясь на начальника ЖЭО послушно шел за сестрой.

– Давай конфету, – сказала Сереже Марина, – Нельзя брать конфеты у чужих.

– Моя, – ответил Сережа.

– Ладно, откуси половину, остальное давай, – согласилась сестра…

– . -

Поскольку фотографии передовиков были представлены лишь к вечеру предпраздничного дня, обновление стенда происходило утром уже в сам праздник. Парторг вместе с комсоргом вынимали из рамок тех, кто считались передовиками на день Рыбака и заменяли их передовиками дня Строителя. Впрочем, многие лица оставались на своем месте, заменялись лишь обновленные их фото. Так начальник планового отдела Петр Степанович не сходил со стенда уже, пожалуй, на протяжении нескольких лет. А рабочий кузнечного цеха Василий Николаевич Вертолетов, в прошлом уволенный из рядов Советской Армии за пьянство, в связи с чем, теперь совершенно не употребляющий спиртное, обновлялся на стенде уж и не вспомнить с каких пор. Наверняка, с тех самых, как только разменял армейские погоны на кузнечный станок. Среди старожил стенда ярко выделялся своей особой отличительной чертой и начальник жилищно-эксплуатационного отдела.

К парторгу с комсоргом, заменяющим фотографии, подошел директор дома культуры Гена.

Фамилию и отчество Гены, к сожалению, за давностью лет теперь уже не вспомнить. Но думаю, он не обидится, и не покажется ему такое обращение фамильярностью, ибо был он тогда довольно молод, и по отчеству его называли разве что только дети, приходящие в его заведение на различные творческие кружки, кукольные спектакли или торжественные собрания. Во время собраний директор Гена, бывало, играл на аккордеоне. А иногда, по просьбе детей, изображал на своем инструменте орган. И воспринимался в такие моменты Генин аккордеон как необыкновенное чудо.

Подойдя к стенду, Гена поздоровался.

– Привет Гена, – отозвался комсорг.

– Ну, что, Гена? – спросил вместо приветствия парторг.

– Все в порядке, – сообщил директор дома культуры, – “Невские зори”. К вечеру будут. С ударником и электрогитарами.

“Невскими зорями” называлась фирма, располагавшаяся на Владимирском проспекте в Ленинграде. Занималась обслуживанием праздничных вечеров и торжественных встреч. Одной из услуг предоставляемых фирмой являлось направление на праздник к заказчику вокально-инструментального ансамбля для исполнения, как отмечалось в смете, патриотических и застольных песен.

– С электрогитарами? – переспросил парторг, и услышав утвердительный ответ, сообщил, что если все пройдет хорошо, то возможно, директору дома культуры, так же стоит подумать о цветастом галстуке и дежурной рубашке отрадненского фотографа.

– Я уж лучше в своем, – чуть улыбнувшись, ответил директор.

Со стороны палисадника, к обновленному стенду, тяжело дыша стремительно направлялся начальник жилищно-эксплуатационного отдела. Поравнявшись с директором дома культуры, не произнеся ни слова, начальник ЖЭО принялся внимательно всматриваться в его молодые тщательно выбритые щеки. Не найдя в щеках директора чего-то ему необходимого, начальник ЖЭО перекинул свой глаз на комсорга. Затем, так же ничего не сказав – на парторга. И тут брови его и губы осенила улыбка.