оберег неторопливого шага.
сентябрь 15
Старье разных лет
Пойдем?
Когда проснемся лунными, волшебными, голодными,
Плесну в росу слюны твоей горячие ручьи,
Пойдешь со мною тропами, каналами обводными,
Заваривать в золе зари тибетские чаи?
январь 11
«Одним броском, рывком, наскоком…»
Одним броском, рывком, наскоком
Тебя в осколки разобью!
Сожмет мой прочный тонкий кокон
Запястья, шею, грудь твою.
Сквозь сон и стон, и липкий воздух
Едва открыв увидишь ты,
Как твердый член сбивает звезды
С окоченевшей Пустоты.
январь 11
«От умирающих пионов…»
От умирающих пионов
Ушли пахучие жуки,
Сухие листья, стон вагонов,
Стекло бутылки у реки.
Не попросившие прощенья
Следят как плавает душа,
И лишь молоденький священник
Кадилом машет не спеша.
«Температурит…»
Температурит
теперь и ты
как все один
хрипато дышишь
от никотина
костлявый космос
под селезенкой
укрыл туманом
о, настроение
играть и дальше
сосок лимона
публично срезав
Ворон Ану
Вот ты засранец,
Ворон Ану
Чертова птица
Ворон Ану.
Может ворона ты
Ворон Ану?
Где тебя носит?
Никак не пойму.
Ну ка, лети ты,
Тебя окрестил
Силой того
Кто спасенья просил,
В окна врывайся
К девчонке моей,
Губ не целуй ее,
Виски не пей.
Ты наворуй для меня
(не кричи!!!)
Серьги, колечки,
Чулки и ключи,
Ты распугай ее
Близких подруг,
Бдительным будь
Ибо кошки вокруг.
Каркни, что встречу
В семнадцать ноль-ноль,
Ягод куплю
И смешной алкоголь.
Я же заснуть без нее не могу,
Где тебя носит, проклятый Ану.
январь 11
«Солнце веселое…»
Солнце веселое,
всеми весеннее,
тени от сосен
и высота,
синее синее
солнцесплетение
ласково рыжего
лижет кота.
Долгая отповедь
дому далекому,
к полночи мысли
полны и юны,
понаблюдай
как всевидящим оком
форточка срежет
глазунью луны.
И до утра,
растревоженный звездами,
словно в порту загулявший матрос,
будешь вздыхать
и с видом серьезным
тихо насвистывать что-то под нос.
март 06. Бабино
Хип-хоп
Они рубят ритмы и рифмы
по своим нормам
в квартирах, фирмах
наперекор
силлабо-тонике спальных районов,
стишкам местечковых газетенок,
строки которых
обезжиренный кефир.
Им не нужен
затертый до дыр
мир, не портящий борозды.
«Максимализм» —
говорят умудренные,
ибо последним
уже до звезды
куда тот катится,
мать его так.
Они рубят ритмы
бритвой
по выродку с пятью подбородками,
сдобренного баблом
за успешный прокат порнухи,
по всему, что сжирают мухи,
по торчку, зарядившего жизнь
в перманентный укус инсулинок,
завтра проносится мимо,
запах людей-личинок
насилует ноздри,
волки в овечьих шкурах
метят в козыри.
Возня из-за грязи грузит,
но здесь так дышат
шустря и шурша,
говорят: «all inclusive»
и пока не сдохнем
сохнет на ушах лапша.
Шаг за шагом
факиры речитатива
против мыла —
смело, игриво
рубят рифмы и ритмы
городов-сортиров,
их слова – абсорбенты,
бинты,
их биты – шаманские бубны
и губы не лгут.
Кожа улиц вымокла.
Пот последних поэтов.
июнь 06
«Ветер вечен…»
Ветер вечен
На Черной Речке,
Лишь по утру туман-повеса
Поведал мне, что кровь Сверчка
Текла проклятьем для Дантеса.
сентябрь 05
Не знаю
Падал дождь на камни,
Капля в травах тонет,
Мы смеемся резво —
Мир в комбинезоне.
Присмотревшись в оба,
Облизнув мосты,
Впитывал автобус
Мокрые зонты.
Из-за молний вспышек,
Наважденьем вспеня,
Рыскают по крышам
Звери сновидений.
Прогрызая бреши
В облачную дверь
Ты войдешь неспешно —
Самый нежный зверь.
И в блаженной лени
Теплится рассвет,
Сядешь на колени
Лапы спрятав в плед.
Падал дождь на камни,
Ускоряя бег,
Я не знаю как мне
Нравится тебе.
июль 00
«сентябрьской ночью…»
сентябрьской ночью
ткани разрываются
кости стучат о бетон
но нам нипочем
резиновые дубинки —
портативные члены
символы мироздания
в кровоточащем анусе
холодного города
сентябрь 00
Мираж
французский поцелуй
за коробок спичек
бесподобная отреченность
пьяного эквилибриста