сентябрь 17
«В твоем уме, что и вчера…»
В твоем уме, что и вчера,
все то же самое —
ходячий автомат.
Почистив зубы, ходишь на работу,
ты так рад,
что наступает пятницы хмельная передышка.
В твоем уме все то же самое,
бегущая строка,
и у любви, как у больного старика —
за придыханием последует одышка.
сентябрь 17
Вино
После каждого глоточка
Говорю себе я – точка,
После каждого глотка
Говорю – наверняка,
После выпитой пиалы
Допускаю, что не мало,
А прикончу бутылек,
Посмотрю на потолок,
Без раздумий устремляюсь
К магазину со всех ног.
март 17
«На капающий город…»
На капающий город
навязчивый сквозняк,
отращивая бороду
стращаю молодняк.
Плетусь из подворотен
к ближайшему метро,
и бесы на излете
вонзаются в ребро.
февраль 17
Кредо
Льстить любимым музам,
Выглядеть нахалом,
Хохотать от пуза,
Обходиться малым.
Быть всегда причастным
К звукам тонкой лиры,
Наблюдать бесстрастно
Ускользанье мира.
Боевым искусствам
Верить без причины,
И с особым чувством
Ожидать кончины.
декабрь 16
«Сон лучистый, снег пушистый…»
Сон лучистый, снег пушистый,
От иконы мягкий свет,
Мужичонка неказистый
У окошка пьет рассвет.
Электрички подпевалы
Дружно выстроились в ряд,
И вороны у вокзала
Говорят и говорят.
декабрь 16
«когда два дракона в море…»
когда два дракона в море
резвятся, бросая чешуи,
твоим небесам понятно,
что это чаинки в гайвани.
охвачен врасплох покоем,
омоет листву к третьей страже
стремительный синий ливень,
улитки упругий сок.
июль 16
«мимо облаков, дерева, реки…»
мимо облаков, дерева, реки
рама велосипеда
синий мальчик Кришна
развесил пухлые губы
так хочется петь и танцевать
по-дурацкому
с цацками лам
браслетом месяца
в полотне степи
бороться с калмыком
во имя Всевышнего
кожу изодрав
и потом, чтобы лечь с тобой,
вымыть голову кислым
молоком.
май 16
«Разбрюхатилась весна …»
Разбрюхатилась весна —
Ой ведь дура, ой красна,
Побежала по задворкам,
По сусекам, по столам,
Перегаром по пригоркам,
Всем алейкум, всем салам!
Говорит – теперь я баба,
Маслянистая услада,
Ой ведь дура, ой красна
Возвращенкою ткана.
Выпей мягкую сосульку
И пока качаешь люльку,
Навий день благодари,
Что молчат монастыри.
январь 16
«Так где же ты был…»
Так где же ты был,
когда тебя не было?
За сетью созвездий
небесного невода?
В тени подозрений
и сводчатых арок?
В мерцании айсберга?
В капельках пара?
Ты строил дворцы
досточтимых отцов,
стал сочною шлюхой,
вождем кузнецов,
тряпичником, воином,
поэтом, ученым,
скрипичным ключом,
воскресеньем прощеным,
горою и городом,
гулом турбин,
и голым рабом,
что несет паланкин,
Ганешей, конечно,
Иисусом и сном,
и днем белоснежным,
и красным вином.
Поэтому к черту
стихи бытия,
стихия уверена —
я – это я!
январь 16
Оставаться одному
Подумать только —
оставаться одному,
смотреть в окно,
в обои и обиды,
не соблюдать режим,
не строить виды,
не верить беспокойному уму.
Померкнув
между первой и второй
от жгучих губ
вечнозеленой феи,
плениться музами
да музыкой Орфея,
и как паяц заигрывать с хандрой.
январь 16
Тревога
А помнишь, было иначе?
Та панорама —
окно в никуда,
Там мы,
томные мальчики,
раскидывали на года —
пагоды слов,
институты,
парки, водку, луну,
невозмутимость Будды,
телеэфиры…
и тут ты,
всасываешь
что к чему
ноябрь 15
«Сирота Ясунари в пожаре заката…»
Сирота Ясунари в пожаре заката
Пасту чая неспешно обдаст кипятком,
Выдох трех крепостей – безупречная ката,
Но в заставах застыл мироздания ком.
Так в дыму криптомерий цветет Камакура,
Разрывает монаху коана нарыв,
На бумаге его тень хмурой фигуры,
И бездонное море, и стоны горы.
октябрь 15
«В длинной бороде дня…»
В длинной бороде дня
дети пронизаны лучистой водой
сухой палкой
они выуживают желтые листья.
Ветер запутался в кронах
в его пальцах раскидистые ветви
раскачивают хрупкий