ну а плюс это минус, конечно —
БДТ или БДСМ.
ЧВК, челноки, чебуреки,
тчк, зпт, многоточь…
на асфальте арбузные реки
и невеста как бестолочь ночь.
Руки бороду города моря
да герою Георгия крест,
и как скажут французы – «don’t worry»
и под крики ребят манифест.
сентябрь 18
В матрице
Раб встал раком,
его мозг трахают
через желудочно-кишечный
тракт.
В анальном канале
мертвая пища
старых подписчиков
чин-чин.
Раб лезет в бар
бухать этанол,
смотреть под юбки,
блевать под стол.
В шорах конторы
с утра до шести
лучшей дороги домой не найти.
Дома супруга
(упруга пока)
она «нитакая»
она на века,
поскольку наш раб
накидался в дрова,
сегодня для долга
болит голова.
Теперь телеящик —
потоком ток-шоу,
и раб настоящий,
и все хорошо!
август 18
Волосы Солнца
По путям железнодорожным
Мчалось солнце, цепляя сосны,
Его рваные рыжие космы
Не ухожены и невозможны.
Вплетены в сухожилья вагона,
И в окно и в огонь самогона,
Перемешаны с пылью на коже,
Не уложены и непохожи.
Их не срезать прибрежной осокой,
Пальцы месяца в небе высоком
Крутят косу готовой к ожогу
И все молятся, молятся Богу.
сентябрь 18
«Воет пес и воет…»
Воет пес и воет,
Ищет чей-то след,
Влажный нос под снегом —
Никого здесь нет.
Синие сосули
Облепили хвост,
Острый месяц с крыши
Дышит в полный рост.
Заходи, пропащий,
Посидим вдвоем,
Коль не встретил счастье,
То забудь о нем.
март 18
Сновидец (Лжегуру)
Никотин из ушей, печень в пене,
Молвит брат об обратном дыхании,
Что всем нужно скрестить колени,
Видеть ауру в колыхании.
И пока он здесь чавкает мясом,
Обжигая текилой живот,
Наше пьяное счастье санньясы
Даже в собственных снах не живет.
ноябрь 17
В портовом городе
От летнего томления на сердце маета,
Портовых кранов щупальцы щекочут сухогруз,
Все кажется отчетливым и видно неспроста
Струится нежной свежестью расколотый арбуз.
Матросы белозубые бульварами идут,
Редут любовный пройден, считают этажи,
В их честь сегодня радостно акации цветут,
Над снегом бескозырок пикируют стрижи.
Почти галлюцинация, но видно вдалеке
Девчонки загорелые на пирсе ловят бриз,
Их угловатость наглая и мысли налегке
Рисуют для приезжего изысканный эскиз.
ноябрь 17
«Полушутя, полуиграя…»
Полушутя, полуиграя,
Полжизни в праздности порхая,
Он понял вдруг, что опустел,
Что поседел на почве флирта
И мир не мирт, а литр спирта
Что расхотел.
ноябрь 17
«Весь день сегодня поливает…»
Весь день сегодня поливает,
Везде трясутся в беготне,
Но дождь, конечно, понимает —
Все совершенно похер мне.
Для всех поэтов, горечь сплина
Мужицкий способ разузнать,
Что самка самодисциплины
Не будет мозг тебе сношать.
Идем, качаемся и дышим,
И пишем, что мол за окном,
Отполированные крыши
Уходят в космос за вином.
ноябрь 17
Приморцы (Рыбаки Севера)
Стул заскрипел —
оглохли автострады
луна хрупка.
Ее рука
сама трезвонит в рынду.
Трал полон рыбы,
рытвины морщин
определяют опыт
на глазок
на закусь
под педали,
что попадали
под седалища мужчин.
Пакетик чая —
чань морей открытых,
маяк тревожен
беспокойством о забытых,
луна хрупка,
на мостике покой.
Оформив груз
аппортом в порт приписки,
от солнца блики,
лица близких,
самых близких —
к ним прижимаются
соленою щекой.
ноябрь 17
«В капюшоне хорошо…»
В капюшоне хорошо,
Снега мокрого пушок
Пролетает мимо,
Медленно, лениво.
Саперави кружка ждет,
Утром в лужах будет лед
Отражать полеты
Птиц и самолетов.
ноябрь 17
Там, где умирают поезда
Мы прошли по утренней росе,
И тропа, виляющая змейкой,
Оборвалась где-то на косе,
В почве сочной, в паутине клейкой.
Ивняка тугие плети на плече
Просят поклониться водоему,
Пыль висит на солнечном луче,
Придавая значимость объему.
Если проползти еще едва,
То трава раскроется немного,
Там, где начинается вода —
Старая железная дорога.