На достойный закусон…»
Сизый нос укутан в струпьях,
Голос весел, невесом.
Перегар замешан с потом,
Приоткрыт гниющий рот,
То, что дружен был со спортом
Плавность шага выдает.
Да видать не получилось
Удержаться на коне,
Слабость, сданная на милость,
Сила, скисшая в вине.
Настреляет на бухлишко,
Накидается и спать,
А во сне его мальчишка
Станет горы покорять.
В предвкушении момента
С пол пинка побьет рекорд,
И посыпятся монеты
Из дырявого трико.
март 19
Поэт
…тряпье на бельевых веревках
опасные бритвы раскрытые
взвешенный, а навзрыд ревет
выплеснул крови корыто
скользит по кафелю с мебелью
по кайфу запить кониной
вешки расставив медленно
вешается на пуповине
болтает ногами бодро
но ясен пень точит лясы
мол мясо на женских бедрах
и ангелы златовласые
февраль 19
«Прочитаю на бегу…»
Прочитаю на бегу
След подошвы на снегу,
В нем кусочки мертвой рвоты —
Ужин, отданный врагу.
С проспиртованной судьбой
Мальчиши летят гурьбой,
С нескрываемой досадой
Крутят шарик голубой.
Набивать костяшки рук
Поручил им друг-физрук
И погожими деньками
Брать прохожих на испуг.
Испугался, значит врет,
Что в гармонии живет,
Перочинный пацаненок
Под ребро ему войдет.
Сокрушительный поддых,
Кутерьма снежинок злых,
Разрушение иллюзий
Непоседливых, седых.
февраль 19
«Пар прошлого в письме-смятении…»
Пар прошлого в письме-смятении,
Пронзили стол рапиры солнечных лучей,
Пылинки светятся и вертится плетение
Замочной скважины под натиском ключей.
Ты в дверь войдешь,
вспугнув скулящих чаек,
поставишь чайник…
октябрь 18
Сруб
Пока волк выл
по реке плыл,
а как влез в лес
поубавил пыл.
В том лесу сруб
задушил дух,
там стоит труп,
отгоняет мух.
Обходи, друг,
обходи сруб,
не сойдет с рук,
не спасет круг,
не вертай взад
да еды не грей,
завяжи глаза,
уходи скорей.
сентябрь 18
Начало двадцатого (декаданс-сюита)
Кокаин на распродаже —
Три кило за два рубля,
Какаду мой стал плюмажем,
Талисманом корабля.
Я иду к друзьям-поэтам
С чистым томным порошком,
Издеваться над сонетом
Русским матерным стишком.
Там, за Лиговкой наш замок,
Там берем мы в оборот
Куртуазных куртизанок
И слоняющийся сброд.
Нам не нужно революций,
Наше счастье часть причин,
Захлебнуться от поллюций
И преставиться в ночи.
Косоглазых сгинул фетиш,
При жандармах морды бьем —
«За Цусиму мне ответишь!
Кто ты в городе моем!?»
Боль смотрелась благородно,
Все, что вспомнил невзначай,
Как на Балтике холодной
Согревал балтийский чай.
Как весной Нева трещала,
Как с веревкой лез на стул,
Как ты встречу обещала,
Уезжая жить в Стамбул.
Все. Устал. Плясать не буду,
И пока кипит отвар,
Помогаю лилипуту
Помочиться в писсуар.
сентябрь 18
Момент
На ярмарке поэтов
мясные ряды звуков
уводили коптить небо
заезжих жонглеров.
Мой обет молчания
дверь с другой стороны
вой ветра
падающая вода,
ушел от пустословия с духами
исключив спиртное…
Дерганый паяц доедает микрофон
мокрые бедра дам
уже на его плечах,
татуированных сгоряча.
Ковыряя в тарелке скуку
сонный аптекарь
скрыл в морщине
многозначительность момента.
сентябрь 18
«О, муза, ты присела на колени…»
О, муза, ты присела на колени,
Ты слушаешь движенье вешних вод,
Растет живот и верные олени
Уже давно не водят хоровод.
Зазноба юности в засаленном халате,
В шестой палате, что налево до конца,
Пускает шептунов на автомате
Пока я мнусь у мокрого крыльца.
сентябрь 18
Маленькая смерть нарратива
Руки бороду теребят,
и под крики ребят во дворе
слышу сонные слезы фонтана,
растворяющиеся в жаре.
Два смешных шерстяных пятна
морды спрятали в лапы, спят,
на асфальте арбузные реки,
руки бороду теребят.
В этом мареве города море
бестолковый и плотный мираж,
персонажи курортной истории —
ожидаемый ажиотаж.
Мракобесы живут бесконечно,
хочет выпороть дядюшка Сэм,