«Ясно, что таким как я он даёт самые дешёвые и малоэффективные, а поэтому чем больше тем лучше», – решил он, и принял сразу две. Затем прилёг на кровать и стал ждать если уж не быстрого, то хотя бы более или менее заметного излечения от головной боли. И вскоре дождался, но… совсем не того результата, на который так рассчитывал.

В животе неожиданно забурлило с такой силой, словно там готовился и к извержению вулкан.

«И что это он мне за отраву подсунул?.. – досадливо поморщился Малышев. – Хм, похоже на слабительное… Ну, гад! Это так в Англии головную боль лечат?!»

– Го-ой! Го-о, – вдруг вырвался у него то ли смех, то ли стон.

Он мгновенно вскочил с кровати и, придерживая живот обеими руками, рысью бросился в туалет.

Вернувшись с покраснелым и взмокшим от натуги лицом, он обессилено плюхнулся спиной на кровать. Закатив глаза кверху, словно умирающий, стал шумно стонать и отдуваться.

Но отдохнуть ему и на этот раз не удалось: спустя всего лишь минуту неприятные звуки в животе возобновились, и пришлось снова поспешно вскакивать и бежать.

– Скотина! – взбешённо ворчал он на доктора, через некоторое время выходя из туалетной комнаты. – Увидел, что я русский, и решил поиздеваться! И, конечно же, дураку понятно, что здесь не обошлось без участия представителя Хоум – Офиса, который ему явно позвонил! Этому извергу было недостаточно, что мучил меня своими дурацкими вопросами несколько часов подряд, так ещё и решил втихаря подлянку сделать! И ведь пожаловаться некому – не в России… – удручённо вздохнул он.

Вдруг он умолк и, словно не доверяя появившемуся в голове ощущению лёгкости, начал её ощупывать. Оказалось, что пока он носился по своим тяжёлым делам, боль незаметно исчезла…

«Хм, неужели я слабительным головную боль излечил?.. – изумился он, заметно оживляясь. – Не может этого быть, просто бред какой-то… Ух, эти английские штучки, они меня когда-нибудь точно доконают!»

На следующий день, сразу после завтрака, к нему подошёл охранник и снова повёл в медпункт.

– Как ваша голова? – с хитрой улыбкой спросил доктор.

– Я уже здоров, здоров! – стал его горячо убеждать Малышев. – И не вызывайте меня больше, потому что от головной боли не осталось и следа!

– Хорошо-хорошо, – согласно закивал тот, но… снова взял из шкафчика ленту слабительного и протянул ему.

«Он, наверное, решил, что я уже успел сожрать все таблетки, а ведь их в этой ленте не меньше тридцати штук!» – потрясённо подумал Малышев, пятясь от него, как от прокажённого.

Но слабительное всё же взял, побаиваясь, что в противном случае тот может заставить его проглотить таблетку прямо в кабинете.

Вызовы в медпункт продолжались ежедневно и до тех пор, пока он не уехал из лагеря. Слабительного уже скопилось столько, что хватило бы на много лет.

«Что происходит?.. – обалдело думал Малышев, с трудом подавляя в себе желание схватить ненавистного доктора за грудки. – Если бы не знал, где нахожусь, то подумал бы, что это розыгрыш или я попал в дурдом…»

В среду, на десятый день пребывания в лагере, его вызвали в офис на встречу с чернокожим адвокатом Опеньчаном.

– Вынужден тебя огорчить – ты получил отказ, – сообщил он, выкладывая из папки на стол бумаги.

Малышев на другой результат и не надеялся, но после услышанного у него защемило в груди, а к горлу подступил комок. Поддавшись слабости и отчаянию, он вдруг страстно захотел любой ценой получить заветный британский паспорт. И даже в какой-то момент пожалел о том, что отказался от сотрудничества. Но сумел взять себя в руки, и решил, что из моральных соображений подобный вариант был для него просто неприемлем, а поэтому и жалеть ни о чём не стоит.