Я пробовала искать компромисс: откликалась на вакансии в городские летние лагеря, где детей приводят только на день, с девяти до пяти. Мне казалось, что так я бы хотя бы частично реализовала задачу – и доказала себе, что могу справиться. Но туда меня не взяли.
Позже в том самом ущелье, где находился лагерь, сошёл сель. Детей и взрослых отрезало от города на несколько дней, их эвакуировали на вертолётах. Никто не пострадал. Когда я узнала об этом, внутри было много смешанных чувств. Рациональная часть говорила: всё закончилось благополучно, ничего страшного бы со мной не случилось. Но другая часть – тихо ликовала: я не зря тогда почувствовала, что мне туда не нужно. Что внутренний протест был чем-то большим, чем просто страх или усталость. Иногда сказать «нет» – значит услышать себя.
Сказка из прошлого
Зайчик-побегайчик
Жил был зайчик, и звали его Побегайчик. Хотя на самом деле бегать он не умел, он прыгал, быстро-быстро. Но нет в словаре у людей слова для быстрых прыжков, хотя может и есть… Но что-то люди не вспомнили такого слова, так что был он Побегайчиком. Хотя имя это звучит так, как будто нет в нем ценности его быстрых прыжков… Но история с ним другая приключилась, от чего имя его поменялось
Началось все с чуда – зайчик внезапно понял, что жизнь его скучна и просто прыгать быстро по лесу от одного зверька к другому не хочется. Он вдруг совсем растерялся, а что же ему делать, он ведь всю жизнь старался сосредоточиться на дороге к зверькам и о делах, что с ними нужно сделать.
Но зайчик не стал расстраиваться, если он знаком с таким большим количеством зверьков, значит он кому-то нужен. И радостный от таких мыслей он поскакал узнавать о себе новое, чем и как он пригодится.
Момент с именем я так и не раскрыла, на что хотела поменять, но я примерно понимаю, что я хотела отобразить. Мама в детстве называла меня Аньчик-зайчик, поэтому на тот момент, когда ещё никто не называл меня Енотом, я была Зайчиком. То, что смена имени, это скорее всего, я обучилась на журналиста (Побегайчик) и должна была прийти к какой-то другой профессии, но так как на тот момент я не знала к какой и была в самом начале пути, то сказка заканчивается, что Зайчик отправился на поиски.
Я полностью забыла об этой записи и вообще, своем желании написать сказку. Для этой книги я написала новую, думая, что это несвойственное мне желание, и что я пробую впервые.
Жил-был енот. Он был не большим и не маленьким, не хищником, и не травоядным. Енот был всеядным и вроде на всех похожим. И в то же время – ни на кого. Даже мусор Енот любил: мог часами копаться в ящике с забытыми вещами, вытаскивать фантики, пуговицы, обрывки упаковок – для него в этом был особый уют. Хотя другим зверям это, наверное, казалось смешным.
На мордочке Енот носил узор, похожий на маску – будто бы не выспался, устал или пережил что-то важное. Но это было от природы. Он любил жилетки, рюкзаки и часики на цепочке. А ещё – маленький блокнот и ручку, чтобы записывать важное, интересное и просто странное. Иногда он был душой компании – смешно танцевал, кривлялся, заставлял смеяться даже серьёзного Медведя. А иногда прятался в домик, выдыхал в темноте и не хотел ни с кем говорить.
Енот не любил быть всё время каким-то одним. Ему нравилось быть разным – как погода в осеннем лесу. Больше всего он боялся услышать: «Эй, нет, ты так себя вести не можешь, ты же Енот!».
Однажды во время холодной зимы домик Енота развалился – крыша осела, стены жалобно скрипнули, и пришлось оставить его. Бабушка Сова приютила Енота в своём дупле на старом вязе – тёплом, пахнущем сушёными травами и яблочным вареньем. Там было спокойно, уютно, но всё же это был не его дом. К тому же Енот боялся высоты – каждый раз, спускаясь по стволу, он зажмуривал глаза. А бабушка Сова в это время спокойно перелетала с ветки на ветку.