– А, «морской чёрт», говори, – тряс его царь, – как это у тебя всё вышло со шведами?

– Я докладывал тебе, государь, что в прошлом году шведская эскадра пыталась захватить Кронштадт и Петербург и подошла к Копорью, так я выставил для устрашения старые негодные корабли, и послал гонца с письмом о прибытии царских войск. Шведы, перехватили гонца, «клюнули» и отступили от Копорья и так испугались, что не дали подкреплений королю Карлу.

– Твоя хитрость сработала и способствовала победе над Карлом под Полтавой, – расхохотался царь. – Да и твой «протеже» Остерман отличился при этой битве. Теперь он, видал, тайный секретарь Посольской канцелярии, а на его груди красуется орден Святого Александра Невского за заслуги в битве под Полтавой.

– Молодец! – воскликнул Крюйс.

Остерман, стоящий рядом с царём, смутился и что-то промычал.

Неожиданно что-то вспомнив, царь подтолкнул Крюйса в грудь.

– Пойдём к столу, – велел он и, взяв под руку адмирала, хохотнул. – Хочу выпить за тебя, Крюйс! За твой флагманский корабль «Олифант»!

Он тихо сказал ему:

– А твой Остерман далеко пойдёт! И орден Невского залог его будущей карьеры! Крюйс ему ответил:

– Верно царь, Остерман улучшил образование и набрался опыта на государевой службе, и это будет для него ценнейшим навыком в дальнейшей деятельности.

На что царь заметил:

– Да уж, Остерман умело применяет свои познания в дипломатической работе, и я надеюсь на его успехи по защите интересов России. Ха, ха, и скоро мы нагрянем с посольством в Берлин и прокатимся далее по Европам.

Для жителей Берлина 1712 год оказался суматошным и крайне тревожным. Все ожидали самого худшего, ведь кругом грозило своим смрадом «моровое поветрие», а тут ещё по городу поползли пугающие слухи:

– Русский царь прибыл с войском.

– Для чего?– спрашивали изумлённые немцы. – Что ему нужно?

– Да, это русское посольство! – рассмеялся какой-то знающий господин.

А в доме русского посланника Головина царь Пётр уже принимал посетителей. Вошёл секретарь посольского приказа Андрей Остерман и, аккуратно прикрыв дверь за собой, доложил:

– Прибыл Алексей Бестужев-Рюмин.

– Зови! – не отрываясь от бумаг, велел царь.

Вошёл блистательный молодой человек в роскошном кафтане и поклонился.

– Садись, – указал на стул царь.

Наконец, подняв глаза от бумаг, он улыбнулся:

– Хорош! Долгоруков рекомендовал тебя. Знаю, что ты владеешь латинским, французским, немецким языками, – хохотнул царь. – Так, поедешь к Куракину, полномочному министру в Голландии.

– Как прикажите! – поклонился Бестужев.

– Остерман пиши. Направляю Алексея Бестужева-Рюмина на должность дворянина миссии к князю Куракину, посланнику на Утрехтский конгресс по итогам войны за испанское наследство …

Пётр набил трубку табаком, пососал её и закурил.

– Дай подпишу. А ты Бестужев учись и имей случай стать известным. Понял?

Царь с удовольствием пустил дым из трубки и добавил

– Да и ещё, выехать в Копенгаген немедля! – велел царь. – Я верю из тебя получиться знатный дипломат. Иди с Богом!

Остерман, запечатывая конверт, сразу сообразил: «Надо бы подружиться с этим подающим надежды русским. Пригодится!»

Он вышел с Бестужевым в залу и тихо поведал ему:

– Долгоруков, по словам герцога Лирийского, недурён собой и умён. И знаете, все его считают очень искусным, хитрым дипломатом, а так же говорят, что он корыстен и любит брать взятки. Вы в курсе?

– Нет, нет, что вы, на это Долгоруков не способен, – поспешно ответил Бестужев, а сам подумал: «При удобном случае надо воспользоваться этим, раз он любит деньги».

– Хорошо, тогда забыли об этом, – улыбнулся Остерман и, вручая пакет Бестужеву, честно признался: