– Смотрите, какие роскошные боковые ризалиты дворца, загляденье! – вскричал, показывая пальцем, толстяк. – Они венчаются фигурными фронтонами и украшены княжескими коронами и красивыми вазами. Кто же архитектор?

– Это бывший дворец Меньшикова, а создал его в стиле «Петровского барокко» архитектор Джиованни Фонтана. Сейчас завершается внутренняя отделка дворца под руководством «палатного и гипсового дела мастера» Готфрида Шеделя.

– Этот дворец выглядит очень солидно! – восхитился толстяк. – Замечательный этот архитектор Фонтана!

– И там очень хорошо живётся моим кадетам! – заулыбался Миних.

В это время во дворе бывшего Меньшикова дворца на Васильевском острове были собраны новоиспечённые кадеты Сухопутного Шляхетного корпуса. «Золотая молодёжь», ожидая директора, топталась на месте и, не выдержав, с криками пустилась играть «в салки». Среди них, особенно, выделялись своим озорством одиннадцатилетний Адам Олсуфьев и Александр Сумароков лет пятнадцати, с братом Василием. От них не отставали недоросли Собакин, Голицын, Панин и другие. Они вместе учинили такую бурную игру, что сбили с ног директора фон Тетау, который собирался им внушить, что они нигде-нибудь, а в военном заведении. Вставая с плаца, он весь красный от злости так раскричался, что самую активную «троицу» велел посадить в караулку. Но молодые кадеты и там озорничали, царапая и расписывая стены.

– Адам, смотри-ка, нас никто не караулит, – заметил Александр Сумароков. – Вот только бы через решётку достать до щеколды, и мы на свободе.

Самый длинный Василий попробовал и, кряхтя, отодвинул щеколду.

– Ура, мы на свободе! – закричала «троица» и, побежав по коридору, наткнулась на дверь.

– Закрыта? – вскричал Адам. – Ломай!

– Да, она не заперта!

И кадеты дружно ринулись в комнату.

– Что это? – ворвавшийся первым вскричал Адам и увидел как кто-то скрылся в открытом окне.

– Смотри, железный сундук открыт, – запыхавшись, заметил Сумароков.

– И что тут такого? – удивился его брат Василий.– А может, там было что-то ценное?

– Кончайте вы эти разговоры, – прикрикнул на них Адам. – Надо догнать вора и тогда узнаем, что он выкрал. Бежим!

Они друг за другом вылезли из окна и помчались к реке в разные стороны.

Вскоре раздался крик Адама.

– Ко мне! Вот он, лови его! – кричал он и схватил вора за шиворот.

Рубашка треснула, и только ворот остался в руке Адама.

– Вырвался, гад, – с сожалением вырвалось у него, – но улика у нас есть!

Он победно обернулся и увидел бегущих к ним кадет и директора фон-Тетау.

– Теперь будут розги, как пить дать! – заметил Сумароков.

– Может, обойдётся, – весь сжался Василий.

– Не дрейф, – хихикнул Адам, – мы встретим наказание гордо!

– Что я вижу, – заорал директор, – и почему вы не в караулке?

– Она была не заперта, – нашёлся Адам Олсуфьев. – Услышали шум, и мы решили настичь вора. А он оказался резвым и убежал, хотя оставил мне улику. Вот кусок его ворота.

– Врёшь гладко, даже глазом не моргнул! – усмехнулся директор. – Люблю таких!

– Ну а вы, что ж не догнали вора? А? Молчите? – обратился он к Сумароковым. – Всем по пять розог, и драить вам полы неделю.

«Троица» зашепталась.

– Что мало?– обернулся директор. – Не то прибавлю!

Директор фон-Тетау засеменил к кадетскому корпусу и на ходу, качая головой, бормотал:

– Надо же, выкрали кассу, всю кассу кадетского корпуса. Надо заявить.

– Ну, что раззявился? – шлёпнул он по затылку какого-то кадета и велел. – Беги в Тайную канцелярию, да беги же!

Подойдя к крыльцу кадетского корпуса, он ещё раз посмотрел на рваный воротник от белой рубашки, добытый Олсуфьевым, улыбнулся и велел сторожу осмотреть улику.