Ничего круче в моей жизни попросту не было. По телику как раз начался отличный матч, и я вдруг понял, что не буду особенно скучать, если отец задержится в своём врательном турне. Нет, конечно – к Большой Неделе я, может, и заскучал бы – но до неё ведь ещё целый месяц. Отчего бы не провести этот месяц в своё удовольствие? Ну и потом, разве не сам отец говорил вчера, сидя на пустокубе с банкой пива в руке: «Только тут, в поездках, и отдыхаешь… Дома ма мигом в работу запряжёт!»

Полностью согласный с этим утверждением, я заёрзал на диване, пытаясь устроиться поудобней, выудить из ведёрка крылышко посочней и не пропустить, как «Доджерс» под рев трибун берут пятый иннинг. Но стоило мне разлечься, как король, заедая бейсбол вкуснющими крыльями, как над самым ухом раздалось:

– Привет!

***

Никогда бы не подумал, что умею прыгать вверх из положения лёжа – но оказалось, умею, да ещё и как! Включите такой прыжок в программу олимпийских игр, и вы увидите – некий Марти Фостер будет в числе призёров!

Приземлившись обратно на диван, как кошка – то есть шипя, недовольно и испуганно – я взял себя в руки и осмотрелся, не забыв придвинуть ведёрко с крыльями поближе к себе. За спинкой дивана стоял сухощавый паренек моего возраста – светловолосый, белый, с глазами странного цвета – зеленовато-серыми. «Откуда он взялся?» – удивился я… и увидел ту самую приоткрытую дверь, которую даже не подумал проверить. Да уж – наивно было считать, что меня поселили в одиночную камеру: жратвы-то выдают на десятерых!

– Ты чего подкрадываешься? И ты вообще кто? – спросил я настороженно.

– Я-то? Николай Куртымов, – ответил парень и, обойдя диван, протянул руку. – Для упрощения коммуникации ты можешь использовать сокращенное имя – Ник.

– Ага, – кивнул я, чтоб потянуть время. Чего это он так говорит? Шибко умный, да?! Потом, слегка устыдившись – парень всё ещё стоял и ждал – я спрыгнул с дивана и пожал протянутую мне руку. – Марти.

– Сокращенно от Мартина? Интересно, – прокомментировал Ник. – Ты знаешь, что твое имя восходит к латинскому Мартинус – это означает «посвященный Марсу» или «воинственный»?

– Не-е, да и пофиг, – я пытался понять, серьёзно он это, или просто подкалывает. – А у тебя у самого фамилия странная! Ты случаем не…

– Ну да, я русский.

– Оп-па, – я тут же засучил рукава и встал в стойку, – Раз такое дело, давай. Я готов!

– К чему?

– Ну то есть как «к чему»? «Кулаком прописаться»! Знаю – у вас, у русских, так принято!

– Чего?

– Ну, мой отец говорил, что у русских так принято… вроде как. Я драться не очень-то люблю, но если надо, то вмажу будь здоров!

– А-а-а, теперь ясно, – заулыбался Ник. – У нас тоже про вас, американцев, врут всякое: ну, например, что каждый из вас ходит с оружием и соображает медленней, чем перезаряжает его. Но это же не так. Ты же – не такой?

Не такой? Наверно. Я задумался. Драться Ник вроде бы не собирался, и хорошо. Он, конечно, не выглядел записным драчуном, как «Акула» Хёртс, но совсем уж на задохлика тоже похож не был. Ладно, раз драться не надо, можно вернуться к матчу. Подумав так, я снова забрался на диван и сунул руку в ведёрко с крыльями.

– Давай бейсбол смотреть: сейчас как раз самый интересный иннинг начнется!

– Не понимаю эту игру, но компанию составлю, потому что скучаю, – ответил Ник, и, поймав удивлённый взгляд, пояснил: – Скучаю, когда не с кем делиться информацией!

Это меня покоробило. Бейсбол? Чего там понимать-то? Хотя, может, Ник просто так выражается… или слишком долго пробыл в заточении, и бейсбол ему совсем опротивел? Да нет – он ведь сказал «не понимаю эту игру»… И вообще – можно ли разлюбить бейсбол, даже если смотришь его целый месяц, каждый день? Бред, конечно – нельзя… или всё-таки можно?