– Брось, Трэв… – побледнел отец. – Дай мне только время – я рассчитаюсь. Я соберу…

– Конечно, соберёшь. Начнёшь прямо сейчас: сядешь в свой пикап, врубишь «Balls to the wall», и объедешь весь округ Харрис, а если потребуется, и Монтгомери, и Либерти.

– И что… и что мне делать?

– Делай, что умеешь лучше всего – ври! Ври людям, задури им мозги своими звёздами, продавай им пойло… да мне всё равно. Главное – привези деньги. НАСТОЯЩИЕ ДЕНЬГИ! Потому что цену твоим обещаниям я хорошо знаю. Кстати, Спайк и Тормоз поедут с тобой. Ну а твой пацан пока погостит у меня, – Трэвис подмигнул мне и жёстко улыбнулся. – Верно говорю, Пацан?

Глава 4. Беглецы

В камеру меня вели Спайк и Тормоз.

Ну то есть как «вели» – они не толкали меня, не тащили за руку. Просто шли куда-то, а я держался рядом. Улизнуть бы от них – да вот только как? Я знал: мне досталась часть отцовского дара убалтывать людей – но эти двое не выглядели легковерными. Они выглядели… опасными. Крутыми. Интересно, как Спайк получил свой шрам? И почему у Тормоза такая кличка? Задаваясь этими вопросами, я косился на них – и в конце концов Спайк это заметил.

– Хотел что-то спросить, Пацан? Спрашивай.

– А почему «Тормоз»?

Спайк фыркнул в кулак, потом не выдержал – и заржал. Высокий ковбой с хлыстом только усмехнулся. Усмешка эта мне очень не понравилась.

– Потому что тормозит других, – ответил Спайк, отсмеявшись. – Которые, на его взгляд, слишком резкие.

Мне бы, дураку, после этого заткнуться, но я зачем-то выпятил грудь:

– Мой папка – не резкий! Вы поаккуратнее с ним!

Это вызвало новый взрыв хохота. Засмеялся даже Тормоз; у него и смех был угрожающим, ни дать ни взять – лай. Он же ответил мне.

– Не переживай, Пацан. Что я, дурак – шпорить призового жеребца? Пока приносит деньги – ему бояться нечего.

– А если перестанет?

– А ты знаешь о чём-то, о чём не знаем мы? – улыбнулся Спайк. – Нет? Ну, тогда беспокоиться не о чем. Вот увидишь – всё будет славно!

Знаю – он имел в виду их поездку с отцом, и что тот соберёт деньги, и что меня отпустят… но неожиданно оказалось – его слова относятся к моему плену. Вернее, к месту, где мне предстояло быть пленником. Я почему-то решил, что меня ведут в какой-нибудь подвал, или в камеру с настоящими решётками вроде тюремных, которую оборудовали на стадионе специально, чтобы держать в ней деток невезучих парней, задолжавших Трэвису… Но нет – меня провели парой лестниц – всё время вверх; потом был коридор с ковром на полу, потом какой-то холл, опять коридор, ряды дверей с номерами. Я зачем-то начал запоминать их – но зря: «моя» дверь оказалась без номера. Спайк свистнул, и она сама открылась передо мной.

– Заходи, Пацан. Располагайся с комфортом.

Я зашёл. Дверь закрылась за мной – снова по свисту. В комнате, где я очутился, целую стену занимал огромный аквариум, где плавали здоровенные рыбины таких расцветок, которых, я думал, не бывает в природе. Полстены напротив были телевизором с изменяемой диагональю – наверняка из тех, что способны передавать не только изображение и звук, но и движение воздуха, и запахи. Ещё одна дверь – наверно, в туалет – была слегка приоткрыта… а посредине комнаты стоял диван.

Это был не диван, а целый диванище! Дома у меня остался другой, любимый – но этот со временем тоже мог бы влюбить в себя. Огромный, мягкий, способный изменять форму, он просто-таки звал развалиться на нём и бездельничать. Встроенные в подлокотники пульты оказались универсальными – но, видимо, тоже были настроены на условный свист, потому что на голосовые команды реагировать не желали.

Пришлось разбираться с ними вручную. Быстро поняв, как управлять телевизором, я раздвинул экран во всю стену и стал пробовать остальные кнопки. Самая главная нашлась почти сразу же: при нажатии на неё в полу открылся лючок и снизу поднялся столик с угощением – ведёрком жареных крыльев, двумя бутылками колы, чипсами, бургерами… Когда я наелся, то по приколу надавил кнопку ещё раз – и поверите ли: стол уехал и вернулся, снова накрытый! Интересно, он каждый раз так будет? Это ж не тюрьма – это какой-то рай… Надо бы сказать мистеру Вильямсу, чтоб оставил меня в заточении на подольше!