Лин Юнь пытался говорить, объяснить, что нападение было внезапным, что он старался изо всех сил. Но Старейшина Лю лишь махнул рукой, прерывая его.

«Достаточно! Твои жалкие оправдания бесполезны, Лин Юнь!» – прогремел Старейшина Лю. Его взгляд был холоден. Он уже принял решение, основанное на словах Чжао Ху, который был внутренним учеником с прочными связями, а не на словах безродного сироты. – «Ты проявил вопиющую небрежность, уничтожил ценные ресурсы секты и опозорил ее имя своей трусостью или, что хуже, злыми намерениями! Секта Шепчущего Потока не место для таких, как ты!»

Приговор был краток и сокрушителен.

«Настоящим, Лин Юнь, ты изгоняешься из Секты Шепчущего Потока! Все твои связи с сектой разорваны. Твои техники культивации, полученные здесь, отныне запретны для использования под страхом смерти! Ты должен покинуть территорию секты до заката! Убирайся и никогда не возвращайся!»

Изгнание. Это было хуже, чем Лин Юнь мог себе представить. Без поддержки секты, без ресурсов, без возможности использовать даже базовые техники, которым он учился… Внешний мир культивации был для него смертельно опасен. Это был почти приговор к гибели.

С Лин Юня сорвали его простую серую робу внешнего ученика, оставив его в тонкой нижней одежде. Его скудные пожитки, состоявшие из одной смены одежды и потрепанного меча, были брошены ему к ногам у внешних ворот.

Он стоял там, под все тем же туманным небом, с горечью и отчаянием в душе. За спиной – место, которое он считал своим домом, пусть и суровым, теперь закрыло перед ним двери. Впереди – бескрайний и враждебный мир.

В этот момент Лин Юнь почувствовал, как что-то ломается внутри него. Не только надежда на спокойную жизнь в секте, но и остатки наивности. Мир не был справедливым. Сила решала все, и у него ее не было.

Но вместе с отчаянием пришло и другое чувство. Острое, жгучее желание. Желание выжить. Желание стать сильным. Желание однажды вернуться не за местью, но чтобы доказать им всем, всем, кто в него не верил, кто его унижал, что они ошибались. Что Лин Юнь не ничтожество.

У него ничего не осталось. Кроме этого желания и пути, лежащего за воротами. Пути в неизвестность.

Стиснув зубы, Лин Юнь поднял свои жалкие пожитки. Он оглянулся на укутанные туманом пики Секты Шепчущего Потока в последний раз.

Затем он повернулся и пошел. Прочь от единственного известного ему дома. Прочь в мир, где его ждали испытания, о которых он даже не подозревал. Путь к силе, путь к выживанию, путь к судьбе, которая была куда масштабнее, чем просто стать внутренним учеником Секты Шепчущего Потока.

Он еще не знал, что именно это падение откроет для него возможность столкнуться с древнейшим эхом времени.

Два дня и две ночи Лин Юнь блуждал по окраинам Шепчущих Пиков. Изгнание лишило его всего: еды, крова, защиты и даже возможности использовать техники, которые он с таким трудом осваивал. Его раненая нога ныла, каждый шаг отдавался болью. Он питался ягодами, которые с трудом находил в лесу, и пил воду из лесных ручьев. Страх перед дикими зверями и, что еще хуже, перед другими культиваторами, чье презрение к слабым было безграничным, заставлял его избегать проторенных дорог и селений.

Он был на грани. Голод и усталость притупляли чувства, боль в ноге мешала двигаться быстро, а запрет на использование Ци оставлял его почти беззащитным. Внешний мир оказался еще более жестоким, чем он опасался. Несколько раз он видел вдалеке ауры культиваторов, занятых охотой на зверей или поисками ресурсов, и всякий раз ему приходилось прятаться, затаив дыхание, пока опасность не минует.