Он попытался медленно отступить, но было поздно. Из кустов вынырнули три силуэта, серые и размытые в тумане, с горящими в полумраке глазами. Они были похожи на тощих волков, но их движения были неестественно быстрыми, почти мгновенными.

«Черт!» – выдохнул Лин Юнь. Он выхватил свой меч – обычный, не зачарованный клинок, который выдавался внешним ученикам. Его базовая техника меча была неуклюжей по сравнению с техниками внутренних учеников, но он тренировался усердно.

Рыскари атаковали. Они неслись низко к земле, пытаясь обойти его с флангов. Лин Юнь сосредоточил Ци в своих конечностях, двигаясь так быстро, как только мог. Он отбил один укус, увернулся от другого, но третий Рыскарь успел цапнуть его за ногу, разорвав ткань штанины и оставив болезненный укус.

Боль обожгла. Лин Юнь стиснул зубы, пытаясь сохранить равновесие. Он махнул мечом, заставляя Рыскарей отступить на мгновение. Но они были упорны. Они кружили вокруг него, выискивая слабое место.

В пылу битвы, пытаясь отмахнуться от нападающего Рыскаря, Лин Юнь резко дернул рукой, в которой держал мешочек с корнями. Тонкая ткань мешочка зацепилась за колючий куст. Он услышал треск. Холодный ужас пронзил его.

«Нет!»

Он попытался подхватить выпадающие корни, но Рыскари снова набросились. Один из них прыгнул ему на грудь. Лин Юнь упал, катясь по мокрой земле. Мешочек выскользнул из рук, и драгоценные Лунные Корни рассыпались по грязи и палой листве. Некоторые были раздавлены под тяжестью его тела, другие – помяты лапами зверей.

Лин Юнь отбивался от Рыскарей, его меч работал в отчаянной обороне. Он смог ранить одного, заставив его отступить с визгом, и остальные двое замешкались. Этого мгновения хватило.

«Что здесь происходит?!»

Знакомый голос. Чжао Ху. Он стоял на тропе вместе с двумя другими учениками, их лица выражали смесь удивления и злорадства. Они, очевидно, следовали за Лин Юнем, чтобы посмеяться над его трудностями, но наткнулись на нечто более «интересное».

Рыскари, увидев новых противников и, возможно, почувствовав более сильную ауру Ци, развернулись и исчезли в зарослях так же быстро, как появились.

Лин Юнь поднялся, тяжело дыша. Его нога кровоточила, одежда была порвана и испачкана грязью. Он смотрел на рассыпанные, поврежденные корни и чувствовал, как мир рушится.

Чжао Ху подошел ближе, его глаза расширились от притворного ужаса, когда он увидел состояние корней. «Великие Небеса! Лин Юнь, ты что наделал?!»

«На меня напали Рыскари! Я пытался защитить… мешочек порвался!» – задыхаясь, объяснил Лин Юнь.

«Рыскари?» – Чжао Ху усмехнулся. – «Неужели? Или ты просто слишком медленный и неуклюжий, чтобы справиться с простой задачей? Смотрите на него, братья! Этот ничтожный внешний ученик уничтожил ценные Лунные Корни! Наверное, он хотел их украсть, а потом выдумал эту жалкую историю!»

«Я не крал! Я говорю правду!» – Лин Юнь чувствовал, как гнев поднимается, смешиваясь с отчаянием.

«Правду? Твоя правда – это твоя некомпетентность!» – отрезал Чжао Ху. – «Ты опозорил секту, испортил драгоценные ресурсы! Это непростительно!»

Не слушая дальнейших оправданий Лин Юня, Чжао Ху приказал своим спутникам собрать то, что осталось от корней, и потащил Лин Юня обратно к секте, постоянно выкрикивая обвинения в его адрес.

Возвращение было унизительным. Лин Юня, избитого и испачканного, привели прямо в зал старейшин. Старейшина Лю, которого упоминал Чжао Ху, восседал на главном месте, его лицо было суровым. Чжао Ху с преувеличенной драматичностью изложил свою версию событий, выставляя Лин Юня ленивым, неуклюжим и потенциальным вором, который, возможно, сам спровоцировал зверей, чтобы скрыть свои намерения. Он представил немногие уцелевшие, но все равно поврежденные корни как доказательство «халатности» Лин Юня.