— Твой гаррут, изомир, — сказал его сопровождающий. — Вечером будет…

Громкий крик оборвал его на полуслове. Люди испуганно встрепенулись, заозирались, и, едва крик повторился, дружно бросились на звук.

Рей остался один. Его не бросили — так, как новичка обычно при любом ЧП, — просто оставили: жди. Голоса встревоженные, суета.

Пожар? Рей подумал, что это было бы даже забавно. Подсознание способно на издевательства. Но ему никто не запрещал пойти и посмотреть, что происходит.

Еще бы кто-то ему указывал в собственном сне, до крайности логичном и последовательном.

Одна из хижин была больше других и стояла в самом центре. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться: там жил Вождь со своей семьей. Возле этой хижины и столпились забывшие про Рея люди, и среди них глаз безошибочно распознал Улльха: тот был выше, плечистее и как будто ярче остальных.

Когда Рей осторожно протиснулся к хижине, криков уже не было. Стояла мертвая тишина. Люди неотрывно смотрели внутрь хижины, а Улльх стоял у входа, бледный и, кажется, до ужаса испуганный.

А потом завыли женщины. Утробно, низко, по-звериному. Все как одна, словно по команде дирижера. Услышав их, Улльх вздрогнул и вдруг упал на колени. К нему из толпы бросились еще двое молодых мужчин и встали на колени перед домом Вождя. Остальные мужчины племени закричали тоже, но их крик был другим — отрывистым, яростным. Они били себя ладонями, кулаками по плечам и груди, словно наказывая за что-то. Не прекращая выть и кричать, люди начали расступаться, давая дорогу еще одному человеку. Его кожа тоже была покрыта узорами, но не шрамами, а то ли краской, то ли татуировками до такой черноты, что рисунок составляли не темные чернила на белой коже, а нетронутые участки чистой кожи на темной закрашенной основе.

Он шел неторопливо, хоть и выглядел обеспокоенным. Зацепился взглядом за Рея, осмотрел его с ног до головы и только затем заглянул в хижину и, обойдя Улльха, зашел внутрь. А когда вышел, черные татуированные руки были в крови, и прошло, как мог оценить Рей, немало времени, минут десять-пятнадцать.

Человек — «Наверное, Шаман», — подумал Рей — обвел толпу взгляд, поднял руки ладонями вперед и громко крикнул:

— Вождь мертв!

3. Глава 3

Толпа безмолвствовала. Рей потряс головой. Игры подсознания превзошли все мыслимые пределы, и он с тоской подумал, что анестезиолог был пьян. Или, что еще хуже, врачи ничего не смогли сделать, и Рей теперь валяется в коме без шансов в скором времени прийти в себя. Он краем уха услышал вскрик — «Убит?..», и в голове у него словно бы что-то щелкнуло.

— Можно я посмотрю?

В конце концов, его сон — его правила.

— Зачем тебе смотреть на мертвого вождя?

Вопрос Шамана был более чем резонен, Рей на его месте спросил бы то же самое. К ним никто не повернул головы, за исключением Улльха. Может быть, это было грубейшим нарушением ритуала.

— Я… — Как объяснить этим людям, что это его глюки и ему интересно? — Я стоял на страже порядка и закона… следил, чтобы никто никого не убивал, а если убивал, то был за это наказан, — Рей с трудом подобрал слова, и на Шамана они не произвели никакого впечатления.

— Ты следил там, а теперь ты здесь, — Шаман указал на него разукрашенным пальцем. — Ты здесь, а Вождь мертв.

Но он не удивился, услышав от Рея про убийство, только быстро обернулся в сторону тех двух мужчин, которые вместе с Улльхом упали на колени. «Убит?..» произнес кто-то из них.

— Вы были ко мне добры, — быстро пояснил Рей, — я хочу отплатить вам тем же. Добротой.

— Пусть идет, — негромко и очень веско произнес Улльх. — Он из мира под синим небом.