Потом мужчины, которые его несли, куда-то ушли, и пришла женщина. Почти такие же, как у Улльха, кожаные штаны на ней были короче, а кожаная перевязь — шире и скрывала грудь. Да и узоров и на ней, и на мужчинах было намного меньше.

Женщина принесла две плошки: одну с водой, а другую с чем-то похожим на мясной суп. Обе она поставила на пол, явно опасаясь приближаться, и поспешно выбежала прочь из… Тут Рей наконец огляделся и заключил, что находится в каком-то сарае, вот только вместо досок и бревен был использован какой-то странный твердый материал, похожий на скатанную трубками глину.

Есть, находясь под наркозом, тоже странно. Рей хотел провести эксперимент: каким ему покажется вкус внутривенного питания. Мясо — в плошке оказалось мясо — было сладким и жестковатым.

«Глюкозу добавили», — догадался Рей.

В супе было не только мясо, но и овощи. Или травы, не разобрать, есть их не получалось, пресные, без вкуса вообще, и Рей решил выпить бульон, раз так вышло.

Тот обжег горло, и, будь оно наяву, он уже кричал бы, что его отравили. Во сне же спокойно допил, подумал, что сделал глупость, потому что от острого ему адски захочется пить, а воды принесли немного, но воду он выпил даже не всю, и ее хватило. Жажда не мучила, странным было лишь то, что его приковали.

«Чертовы выверты подсознания...»

Рей растянулся на полу и задремал.

Он успел неплохо отдохнуть, когда дверь распахнулась, и в сарай вошел Улльх. По крайней мере, кто-то на него похожий. Он огляделся, нахмурился и молча ушел снова, чтобы вернуться с двумя меховыми шарами. Один он вручил Рею, а второй бросил на пол и сел на него как на табурет, скрестив ноги.

— Вождь Улимхан сказал мне говорить с тобой, — произнес отчего-то торжественно. — Сейчас решится твоя судьба. Раз ты можешь говорить — говори.

— О чем? — Рей приподнялся и сунул пушистый «стул» под задницу.

— Что привело тебя в наши травы?

Скорее всего, Майк, который что-то упустил при производстве запрещенных веществ на чердаке. Рей не был в этом уверен.

— Человек, который был слишком самонадеян, — честно сказал он и в первый раз в жизни подумал, что он у райских врат, как бы они ни выглядели, и врать не стоит. Верно, что в падающем самолете атеистов нет. — По его вине я здесь.

— Где этот человек сейчас? — Улльх нахмурился.

Его лицо совершенно не было похоже на лицо индейца или африканца. Если бы не его речь, узоры на коже и одежда, Рей бы решил, что перед ним скандинав. Возможно, датчанин или немец. Сейчас, когда красный свет неба не падал на волосы, те оказались темно-русыми.

— Не знаю. Может быть, умер. — Рей подумал. — Скорее всего.

— Да впитают травы его кровь, — Улльх коснулся пальцами лба в явно ритуальном жесте. — Зачем вы пришли на наши земли? Вас было только двое?

— Я не знаю, — все так же честно отозвался Рей. — Только он мог ответить на этот вопрос.

Ответ, кажется, поставил Улльха в тупик. Он обдумывал его несколько долгих секунд, а потом наконец спросил:

— Ты был пленником? Тебе завязали глаза?

— Нет. — «А может, надо было соврать?» — Горел дом, я увидел, что кто-то остался в пожаре.

Улльх с явным сомнением покосился на глиняные стены, но промолчал — лишь кивнул, велев Рею продолжать.

— Я полез спасать и оказался здесь, — Рей пожал плечами. Что тут можно было сказать еще?..

Довольно красивое, породистое лицо Улльха изменилось. Он буквально уставился на Рея, скользя по нему взглядом, словно только что увидел, а потом вдруг уточнил:

— Дом, который горел. Какое над ним было небо?

— Серое. Голубое.

После этих слов Улльх резко встал и вышел из сарая. Эта привычка начала уже немного раздражать, но, к счастью, вернулся он скоро. И принес что-то очень похожее на осколок голубой фарфоровой тарелки.