С шелестом возвращается подъемник, я поднимаю глаза, чтобы увидеть задумчивый взгляд Варамли. Он жестом показывает – «иди за мной». Я поднимаюсь, аккуратно свернув манускрипт, и, проходя мимо полки, осторожно кладу его на место, двигаясь за наставником. Внезапно он поворачивает направо, будто проходя сквозь стену, но я вижу небольшой проход, сразу заметить который невозможно. За ним открывается зал поменьше, и вот тут уже я не нахожу привычных мне книг, а только пластины из кварца. Тонкие, но очевидно крепкие.

– Возьми эту пластину, – показывает мне наставник. – Посмотри на нее в отраженном свете.

– Да, наставник, – немедленно слушаюсь я и вдруг вижу текст.

«В свете извечной Вр'гсалжхра, когда Ш'дргмассгхра сияет в невидимости, самка отложит яйцо, чтобы быть снова спрятанной от ока кхраага, принесшего ей драгоценное семя». Я читаю и понимаю: у самок вполне может быть свое сообщество, потому что это инструкция о том, как оплодотворять самку, ломая ее сопротивление, ведь пластина говорит, что самки сопротивляются всегда. А это значит – оплодотворение происходит силой, и никак иначе. Как это не похоже на рассказы Варамли о семье! Но тогда понятно, почему она больше никогда не хочет видеть того, по чьей милости пережила боль и муки.

Я возвращаюсь из библиотеки в задумчивости. Раз говорится, что самка сопротивляется всегда, при этом указывается осторожность при фиксации и то, как снимать с нее одежду, чтобы не привести в негодность, то у самок может быть свое сообщество. И если в этом сообществе появился вождь, то… Только им желательно, чтобы мы поубивали друг друга. Хорошо, подозреваемый есть, еще бы теперь понять, как именно они сумели захватить детей союзников.

– Юного Д’Бола зовет к себе вождь! – встречает меня распорядитель. – Наставник, следуйте за своим учеником!

Очень интересно… Уже глубокий вечер, отец в такое время уже спит. Значит, происходит что-то важное, и нужно поспешить. Варамли тоже понимает это, идя чуть позади меня, как предписывают традиции, ведь теперь не я его, а он сопровождает меня. Что-то мне подсказывает, что сейчас я получу ответы на часть вопросов. Интересно, что это будут за ответы?

Темный коридор, где нет ни одной живой души, даже паразитов, заканчивается окованной небесным металлом дверью, за которой находится личная резиденция моего отца. Чтобы войти, мне нужно приложить ладонь к сенсору двери. Если я имею право находиться внутри, то меня пропустит, если нет – отрежет руку. Вот такой режим пропуска у военного вождя. Очень хорошо против заговорщиков работает.

Дверь с лязгом растворяется, пропуская нас с наставником внутрь. Я делаю четыре шага, сопровождаемый потолочной турелью, поворачивая затем направо – в сторону кабинета отца. Он сидит за своим столом, в нетерпении постукивая когтем по прибору внутреннего наблюдения. На мой взгляд, отец скорее озадачен, чем раздражен, поэтому больно прямо сейчас не будет.

– Явились, – рычит военный вождь клана вместо приветствия. – Идите за мной.

Он резко поднимается, отчего стол, составленный из необработанных, на первый взгляд, каменных глыб, слегка покачивается, затем разворачивается в сторону стены. Что-то рыкнув, отец добивается открывания этой самой стены – кажется, что кусок ее просто падает в пол. За ней видна узкая темная лестница, украшенная шипами – путь в тайные темницы. Вот это уж очень любопытно, но не страшно – если бы отец меня в чем-то заподозрил, то просто убил бы, водить меня куда-либо не нужно. Значит, он хочет нам что-то показать.

Если рассуждать логически, остается только предатель. Не тот, которого поймали, а тот, кто на самом деле, ведь наставник считает, что пойман был только исполнитель…