Вот как, размножение с кхраагом означает для них смерть. Тогда у самок есть мотив… Но тогда среди них должны быть самцы, искусственное размножение невозможно с точки зрения сохранности популяции. Значит, мы о них не знаем ничего. Это осознает и военный вождь, начав расспрашивать со своей более взрослой и опытной стороны.

Конкретная самка запирается, сыплет оскорблениями, время от времени воя от боли, хотя ее никто не пытает. Видимо, это результат оплодотворения. Тут я задумываюсь: если бы с моей мамой так поступили и она умирала на моих глазах, что бы я сделал? Получается, им есть за что мстить. Только дело в выживании моей расы, а ради своих детей я нарежу кусками кого угодно.

Теперь и Д’Бол, и его отец понимают, что именно нужно спрашивать, а я слушаю ответы самки, осознавая: почти ничего сделать нельзя. Самки использовали некий неизвестный мне, зато знакомый Г'рхы прибор, запрограммировавший отдельных представителей кхрааг на определенные действия. Насколько я знаю структуру общества кхрааг, единственная возможность предотвратить самое страшное – срочно собрать совет вождей кланов, но, возможно, уже поздно.

Д'Бол сереет мордой – он понимает, что означают слова самки. В течение многих лет самки и ставшие их помощниками самцы пробирались на руководящие посты в разных кланах. Именно так они похитили детей химан. И мы с учеником поняли все правильно, но вот что конкретно сейчас можно сделать, я не знаю. Моих знаний структуры общества кхраагов не хватает, чтобы измыслить решение.

– Значит, вы хотите уничтожить нас и готовы умереть сами ради этого… – негромко произносит Г'рхы. – И все для этого уже подготовили. Если бы не мой сын, у вас бы получилось.

– У нас уже все получилось, кхрааг, – усмехается самка. – Вы сдохнете! Все! Все! Мама будет отомщена! Сдохните!

– Она утратила разум, – замечаю я, наблюдая характерные симптомы.

– И что теперь? – спрашивает меня ученик.

– Теперь будет совет кланов, – вздыхает Г'рхы. – Они услышат своими ушами речь самки. Возможно, это поможет нам не вцепиться в горло друг другу.

Повернувшись, он отправляется в сторону выхода, за ним идем и мы. Мне нужно связаться с Омнией, но никто мне это сделать не позволит, я это просто знаю. Получается, надо найти какую-то возможность остановить соотечественников прежде, чем они кинутся в самоубийственную авантюру. А почему бы прямо не сказать?

– Г'рхы, позволь сообщить химан, – прошу я его. – Возможно, это позволит им не реагировать слишком яростно.

– Хочешь спасти свой народ, – понимает меня военный вождь. – Что же, я не возражаю.

Теперь все зависит от того, поверят ли мне.

***

Д'Бол отправляется на тренировку, я же пытаюсь понять, почему невозможна связь с Омнией. Такое ощущение, что кто-то заглушил станцию связи звездолета, находящегося на орбите Омнии, – он тоже не отвечает. Это очень плохая новость, просто запредельно.

– Не отвечают? – спокойно интересуется у меня военный вождь клана.

– Даже звездолет молчит, – отвечаю я ему, на что Г’рхы кивает.

– Я так и думал, – произносит он. – Пора объявлять общий совет.

Это единственный выход, и молчание звездолета – лишь формальный повод. Но достаточный для созыва Совета Кланов. При этом я понимаю: если начнут, то здесь нас накроют. Что делать? В идеале бы убраться на боевой корабль, но все корабли сейчас уйдут с вождем, и он это знает.

– Я лечу на К'хритсдрог, – объявляет он. Это как раз понятно, Совет Клана проходит только там. – Ты берешь Д’Бола и отправляешься на патрульный «Тахр’ху», здесь вас могут накрыть. Сидишь там, пока не вернусь.

– Выполню, вождь, – склоняюсь я перед ним в формальном поклоне.