Измена. Вернуть (не) любимую жену Анна Арно

1. Глава 1. Варя

— Абонент сейчас занят или... — сбрасываю звонок, и угрюмо вздыхаю.

Никак не могу дозвониться мужу. А у меня такие новости, что прямо распирает.

Надеюсь ему удастся сегодня освободиться пораньше. Иначе ж меня просто порвет от нетерпения.

Пробую набрать ему еще раз стоя на пороге школы, но тщетно. Убираю телефон в карман своих мешковатых брюк и втягиваю носом прохладный весенний воздух, но тут же морщусь от мерзкого запаха сигарет.

Курят. Опять.

Ну засранцы. А я ведь вышла свежим воздухом подышать. Тошнота доконала уже.

Иду на запах и уже в паре шагов от себя нахожу его источник.

Прямо за углом от входа кучка старшеклассников. Коррекционный класс. Сплошь хулиганы-второгодники.

Учителя словно бы их не замечают. Сдается мне побаиваются, потому и не хотят связываться? Ребята ведь все уже совершеннолетние, их бы уже выпустить с богом и забыть, как говорит наша завуч.

Однако мне от такого безразличного отношения не по себе. Мало того, что свое здоровье губят, так еще и какой пример младшим классам подают.

И мне бы не хотелось, чтобы когда-нибудь к моим детям педагоги относились так же — наплевательски.

Дети…

Тёплая мысль пробегает внутри. У меня есть сюрприз для мужа. Как представлю что с ним будет, когда узнает. Мой угрюмый медведь точно улыбаться будет. Перед такой новостью даже бывший суровый спецназ не устоит. Сгребет меня в охапку своими лапищами и…

Но сначала разберёмся с курильщиками. А потом попробую набрать ему еще разок.

— Девочки, мальчики, — я подхожу ближе, спокойно улыбаясь. — Вы же знаете, что курить вредно? Да ещё и прямо у входа в школу?

— Ой, Варвара Петровна, только не нотации! — закатывает глаза одна из девочек. — Мы же уже взрослые. Идите-ка своих звездюков жизни учить.

— Наташа, ну как не стыдно так выражаться еще и о малышах, — качаю я головой. — Ты ведь сама еще ребенок. Выходит тоже... звездюк?

Подружки ее хихикают. А я продолжаю:

— Взрослые — это когда в жизни ответственность берёшь, а не когда сигарету в зубы засовываешь, — мягко парирую.

А я озираюсь по сторонам уловив еще и запах свежей краски:

— Фу, ну еще и рядом с покрашенным забором, от которого и без того жутко воняет? Вдвойне вредно, получается, — прикрываю нос рукой, чувствуя как тошнота усиливается. — Совсем себя не бережете, детишки. Всё, давайте-ка, разбегайтесь, пока я директору не доложила.

Они переглядываются, кто-то хмыкает, но послушно уходят.

Почти.

Эта самая Наташка, проходя мимо, как бы случайно толкает меня в плечо. А я очень уж увлеченная своей тошнотой теряю равновесие и прижимаюсь спиной к проклятому покрашенному забору.

— Наташа, — цежу сквозь зубы, понимая, что засранка это нарочно, за то что я ее авторитет перед друзьями подмочила своими нотациями.

Притворно улыбается:

— Ой, простите, Варечка Петровна, я не специально.

Отлепляюсь от забора, наблюдая как зарвавшиеся детишки спешат покинуть место преступления. Ну я вам покажу, звездюки. Попадитесь мне еще хоть раз с сигаретами! Я вам устрою.

Выдыхаю, стараясь не поддаваться раздражению. Отлично. Теперь весь свитер в краске. И что с ним делать? На уроки ведь так не пойдешь?

Решение приходит как-то само собой. Тут ведь неподалеку моя старая квартира, которая от папы в наследство осталась. Я правда там сто лет не была. Но какая-то моя одежда там точно оставалась.

Быстро набираю своей подружке Надюше, которая секретарем у директора работает, и прошу ее присмотреть за моими сорванцами.

— У тебя все хорошо? — беспокоится Надя.

— Да, в краску просто вляпалась. Сейчас быстро переоденусь и вернусь. Тут недалеко.

Бегу к дому, который всего в паре домов от школы. Я ведь потому после выпуска из универа и устроилась именно сюда. Пешая прогулка до работы и обратно — мечта. А теперь приходится через весь город мотаться из дома мужа.

Он предлагал перевестись поближе или вовсе бросить работу, мол времени много занимает. Но я не могу.

Не могу бросить своих малышей, не доведя их хотя бы до средней школы. Аккурат до конца этого года. А там глядишь и в декрет можно уходить.

Подходя к подъезду, я уже мысленно перебираю вещи в шкафу, решая, что надену. Но у двери меня встречает давняя соседка — тетя Нина. Голова совсем седая уже. Надо же как я давно ее не видела. Встреть я ее в другом месте и не узнала бы.

Мы не очень-то дружили по детству она меня вечно гоняла: то колесики на моих роликах слишком скрипят, то по подъезду слишком громко хожу. Но теперь она кажется даже рада меня видеть:

— Варюша, ты?! — глядит на меня во все глаза. — Сколько лет, сколько зим!

— Добрый день, теть Нин.

— А ты чего не появлялась так давно?

— Да как-то некогда, — вздыхаю я устало. — И тут воспоминай столько, что я по папе тосковать начинаю очень.

— Ясное дело, — похлопывает меня по плечу. — Хороший мужик был.

К слову его она тоже постоянно критиковала. То жениться ему надо. То меня женить. В общем человек она мягко говоря... любопытный.

И сейчас не удивляет вдруг спрашивая:

— А что ж ты мне не сказала, что квартиру сдала? Я хотела дочку поближе к себе поселить. Она со мной в одной квартире жить не хочет, а вот по соседству в самый раз было бы.

— Сдала? — я моргаю, не сразу понимая о чем она говорит. — Да нет, что вы…

Я даже предлагала мужу связать с риелтором, чтобы хоть не простаивала жилплощадь без толку, но он лишь отмахнулся: «Лишняя морока, Варя. Пусть стоит».

Вот и стоит. Пустая, как воспоминание.

Однако соседка не унимается:

— А кто же тогда постоянно туда ходит?

Я напрягаюсь.

В голову лезет мысль, что муж всё-таки решил сдать квартиру без моего ведома.

Да нет, вряд ли он не сказал бы мне об этом.

Может тетя Нина перепутала просто?

— Не знаю, но спрошу у мужа. Может он ремонт там решил затеить, — отвечаю задумчиво.

Понимаю, что если с каждой соседкой так зацеплюсь, то на уроки не успею вовсе. Наспех распрощавшись с тетей Ниной спешу спрятаться от ее любопытства в подъезд.

Поднимаясь по лестнице, достаю ключи. Один из них — отцовский, он всегда при мне, как талисман.

Но, подойдя к двери, замираю. Замок не заперт.

Сердце глухо бьется в груди.

Может, воры? Полицию вызвать? Хотя, если про этих «воров» уже и соседи знают… слишком уж они наглые выходит.

Тихонько открываю дверь.

Что-то не так. Очень не так. Сквозь звон в ушах слышу какой-то странный ритмичный стук.

Может это у меня в голове стучит?

В коридоре вижу обувь. Дорогие туфли. Слишком дорогие для моей обшарпанной временем квартирки.

Узнаю их сразу. Туфли мужа.

Только вот рядом с ними ещё одни. Женские.

Мне почему-то нехорошо.

Может, он сюрприз готовит? Может, дизайнер? Может, ремонт?

Но здравый смысл кричит, что это было бы лучшим сценарием.

Я смотрю перед собой.

Две комнаты.

Одна открыта настежь, как и кухня. А вот вторая… та самая спальня, в которой я выросла.

Закрыта.

И кажется тот стук звучит вовсе не в моей голове. Он доносится из той самой комнаты

Глухой. Ритмичный. Жесткий.

Боже. Пусть это будет ремонт. Пусть это будет ремонт!

Однако ноги подкашиваются когда я подхожу ближе.

Толкаю дверь.

Стук становится громче. К нему добавляются пронзительные стоны.

И я уже вижу омерзительную картину...

На моем письменном столике раскинулась какая-то голая девка. Мой муж яростно вколачивает ее вместе со столом в стену, издавая этот мерзкий стук.

Мой муж…

Мой любимый...

Он не мог так со мной.

Я не могу поверить.

Не хочу верить.

Но картина перед глазами слишком реальна.

Пожалуйста нет...

Только не со мной.

Он не мог так поступить...

Очередной приступ тошноты вынуждает меня дернуться, и случайно толкнуть дверь чуть сильнее.

Девка под моим мужем замечает это неловкое движение:

— Ну здрасти, а вам кого? — лениво тянет она. — Стучаться не учили?

Он реагирует. Я вижу.

Хоть и не поворачивается.

Замирает, прекращая наконец-то этот мерзкий стук. И кажется я вижу, как у него волосы на затылке дыбом встают, когда он понимает кто стоит у него за спиной.

У меня в груди горит. Будто раскаленное железо по органам растекается.

Он медленно поворачивается. И я вижу на его лице... разочарование.

Что ж ты, дорогой, не рад мне? Теперь понятно и почему трубку не брал. Занят очень был.

А я ведь тебе такие новости сообщить хотела…

— Блядь, Варя... — рычит он.

— Блядь здесь явно не я, — выдавливаю сухо, проглатывая слезы.

И наконец нахожу силы выйти из проклятой комнаты.

О нашем ребенке этот подонок никогда не узнает.

2. Глава 2. Варя

Успеваю выскочить в подъезд и сбегаю по ступенькам, но Глеб нагоняет меня уже между этажами:

— Да подожди ты, дай объяснить хоть! — он дергает меня за локоть, разворачивая к себе лицом.

— Не смей! — взвизгиваю, потому что его прикосновение теперь приносит физическую боль. — Не смей меня трогать своими грязными руками после этой шлюхи! И объяснять тут нечего!

— Варя…

— Варвара Петровна! — рычу от боли. — Я бы попросила. И с вами Глеб Анатолич нам больше разговаривать не о чем! Разве что в суде. При разводе.

— Варь, да не глупи, какой еще развод? — поражает меня своей хладнокровной реакцией. — Да, я облажался. Но это ведь минутная слабость — не больше.

— Не больше, говоришь? — цежу я, щурясь, потому что глаза жжет от сдерживаемых слез. — А моя соседка с тобой бы поспорила. Она говорит в мою квартиру частенько кто-то захаживает. Спрашивает, не сдала ли я. А я не сдала! — воплю на весь подъезд не в силах больше себя в руках держать. — Потому что ты отговорил меня от этой идеи! И теперь мне стало понятно почему! Значит решил из наследства моего папы траходром себе устроить?! У тебя что имущества мало, что ты последнее ценное для меня уничтожить решил?! Сволочь! — дергаюсь чтобы вырваться из его стальной хватки.