Но он перехватывает меня за запястье и притягивает еще ближе:

— Варвара, успокойся, и поговорим без лишних эмоций.

— Мне не о чем! — шиплю ему в лицо, и отчаянно слезы глотаю, стараясь хоть каплю гордости сохранить. — Не о чем разговаривать с мерзавцем вроде тебя! От тебя воняет этой девкой. Хоть бы прикрылся, — брезгливо оцениваю его распахнутую рубашку и небрежно застегнутые брюки. — Меня тошнит от тебя.

Сама себя не узнаю. Меня буквально распирает от невыносимой ярости и боли. А ведь еще вчера я была кроткой послушной женой, желающей во всем мужу угождать.

— Варь, не драматизируй так, — одергивает он своим обычным равнодушием. — Все всем изменяют. Ну это просто физиология. Но жена-то одна. Ты.

— Я тебе больше не жена, — цежу, больше не в силах сдерживать слезы.

— Ну куда же ты денешься, глупенькая? — говорит вдруг непривычно мягко. — Мы же и поженились потому что твой отец просил присмотреть за тобой. Знал, что болеет. Знал, что ты одна не вывезешь взрослую жизнь. Ты же цветочек тепличный. Я потому и отказаться не смог, понимал, что отец твой прав.

— Ах вот как? — проглатываю колючий ком в горле, будто стекло. Морщусь от боли: — Выходит ты просто приказ бывшего командира выполнял?

— Ну не только, — хмурится, будто правда не понимает, что меня так сильно уязвляет. — Мне и самому семью пора было. Детишек там. И все такое. Потому я охотно согласился. Но ты же тоже не отказалась от этого выгодного нам обоим брака.

— Я думала… — мой голос скрипит, — я думала у нас любовь, Глеб.

Он сжимает челюсти, и пальцы на моей руке становятся жестче, будто он готов к тому, что я снова вырываться захочу. И прав ведь.

Я хочу вырваться и сбежать от него поскорее.

Особенно после следующих его слов:

— Ну какая любовь, зайка? — он стирает с моей щеки слезу своей грязной ручищей. — Ты меня видела вообще? Взрослые мужики в эту чушь не верят. Только потребности. Жена закрывает потребность в домашнем уюте и детях. А любовница чтобы пар спускать. Ты же пойми, я жесткий мужик, военной закалки, не привыкший ко всяким нежностям. А ты вся правильная такая. Училка. Разве я могу тебя вот так как шлюху на столе трахать.

Каждое его слово будто ржавое лезвие по сердцу елозит.

Значит не любит меня. Не подхожу ему. Слишком нежная. Сложная. Правильная.

А ему шлюх на столе трахать подавай?! А меня мол нельзя так…

— А ты пробовал? — с вызовом рычу я, вздергивая подбородок.

Его блядский взгляд непонимающе мажет по моему телу:

— Да ты же… хрупкая такая… Куда тебе?

Шагаю ближе, теперь сама сокращая между нами дистанцию и шиплю ему в лицо:

— Вот видишь как, — пожимаю плечами. — Ты посчитал, что я не гожусь для твоих грязных фантазий. И в итоге не смог потянуть даже мои, — делаю многозначительную паузу, надеясь, что она поможет как следует уязвить его похотливую натуру. — А ведь они у меня куда уж откровенней, чем просто трахаться на столе, — еще одна пауза, чтобы мой посыл успевал укладываться в его кобелином сознании. — Но теперь ты о них не узнаешь. Ни-ког-да!

Как я и предполагала, такого ответа от своей скромной хранительницы очага этот предатель никак не ожидал.

Он будто дар речи теряет на долгие секунды. Его взгляд мечется по моему лицу, будто он желает найти доказательства, что я блефую.

Но я не блефую.

А еще отлично знаю что мой муж не выносит того, что не может заполучить.

Купить компанию у конкурента — не уснет, пока не добьется своего. Кусок земли, который ему приглянулся для нового здания — выгрызет у владельца с корнями.

Для бывшего офицера спецназа нет неразрешимы задач. И недостижимых целей.

Так вот я желаю стать этой целью. Чтобы он потом всю жизнь мучился, думая, что не рассмотрел собственную жену!