Джейкоб добавил:

— Мы здесь седьмую неделю, и я уже чешусь от желания вернуться на американскую землю.

Джози повернулась, щурясь в полумрак.

— Ты можешь уехать, ты же знаешь, — серьезно сказала она. — Тебе не обязательно…

Она осеклась, не зная, как закончить. Джейкоб сделал для нее так много. Защитил ее, когда нашел одну, сломленную и одинокую в незнакомом городе. Он помог ей встать на ноги. Дал ей силы и повод снова улыбаться. А еще он дал ей цель.

И когда она решила вернуться в Англию, он без колебаний упаковал чемоданы, чтобы последовать за ней.

Джози покачала головой и повторила:

— Тебе не обязательно оставаться здесь из-за меня.

Он зажег сигару, и в тусклом свете помещения вспыхнула яркая оранжевая точка.

— И тем не менее, я здесь, — констатировал Джейкоб. — Замечательный я человек, тебе не кажется?

Она приподняла бровь.

— И образец скромности, безусловно.

— Истина! Ну так что, когда мы начнем сражаться с твоим мужем-идиотом?

Она рассмеялась.

— Боюсь, ты можешь не дождаться битвы.

— Думаешь, он не согласится на развод?

Джози даже издалека могла увидеть, как густые брови ее друга нахмурились.

— Если засранец будет упрямиться, — продолжил он, — ты всегда можешь последовать за мной и вернуться в Бостон.

Она печально вздохнула. О, если бы это было так просто. Вернуться в тот город за океаном, полный новых побед и возможностей молодой страны. Если бы она могла просто взять и полюбить Бостон за надежды, которые он дарил. За его людей. И за Джейкоба.

Но Бостон никогда не станет Лондоном. Джози никогда не почувствует себя там, как дома. За три года она это слишком хорошо поняла, чтобы жаждать туда вернуться.

Она помяла в руке круглый и тяжелый огарок, извлекая из него фитиль и прокатывая его между пальцами. Черная полоса окрасила ее белую кожу.

— Он согласится на развод, — сказала она, уверенная, что Нэд ничего не хочет в этом мире больше, чем избавиться от нее. — Но я думаю, что перед этим он захочет меня помучить. Наказать.

Джейком потушил сигару, вышел из-за стойки и в несколько широких шагов оказался рядом с ней. Всё в этом американце было широким. Грудь, плечи и челюсть, выдающая его колониальное происхождение за долго до того, как он откроет рот и продемонстрирует свой грубый акцент.

Здесь, в Лондоне, он походил на зверя в клетке, запертый в мире правил, которые он в лучшем случае находил бессмысленными, а в худшем — гнусными и бесчестными.

— Ты не заслуживаешь наказания, — тихо сказал он.

Джози фыркнула.

— Я оставила его, Джейк.

— Он оставил тебя первым.

Она улыбнулась.

— Не в нужном для развода смысле.

— Во всех смыслах.

Она обреченно вздохнула.

— Герцогини не сбегают, — объяснила она другу в сотый раз. — Если уже не родили наследника, конечно же.

Тогда они могут бежать на все четыре стороны. А если наследник невозможен, жизнь должна превратиться в бесконечную каторгу.

— Но ты уже нарушила их правила, — настаивал Джейк. — У тебя есть жизнь, к которой можно вернуться.

Не в силах придумать оправдание, Джози попыталась отшутиться.

— Ты хочешь, чтобы я была с тобой, потому что я единственная женщина, которая может тебя выносить?

Он рассмеялся. Определенно, Джейкоб Харрис был одним из самых очаровательных мужчин, которых Джозефина когда-либо знала. И сейчас он сделал шаг назад и остановился на краю сцены, глядя на нее снизу вверх. Несмотря на смех, его зеленые глаза были серьезны.

— Если остаемся, — сказал он, особенно выделив последнее слово, — я хочу увидеть это место успешным в самом ближайшем будущем. Успешным и твоим. Как только это случится, я с радостью уеду, забрав свою выручку.