Ее губы изогнулись в нежной и милой улыбке.

— Это сложно, — сказала она. — И ты сложный.

— Да, мне говорили.

— Я думала, аристократы должны быть воплощением любезности.

— Не герцоги. Ты разве не слышала, что мы — наихудшие из всех?

— Они теперь позволяют кому угодно становиться герцогами?

Он тихо рассмеялся и повернул ее к свету, заглядывая в ее красивое лицо.

— Ох, мадам, — сказал он, крепче сжимая ее талию. — Если герцоги кажутся вам недостойными, только представьте, кого они берут в герцогинь!

Ее глаза расширились, а ему показалось, что еще немного — и он сможет взлететь. Вместе с ней. Они танцевали так, будто делали это всю жизнь. Будто прожили все эти годы, чтобы встретиться здесь, на этом темном балконе и сводить друг друга с ума.

В этой женщине не было ничего незначительного и неважного. Она была страстной и нежной, словно созданной только для него. А он — для нее.

Она взмахнула своими темными, удивительно длинными ресницами, и Нэд увидел в ее глазах отражение собственных желаний.

— Как тебя зовут? — задал он вопрос, который уже не имел никакого значения.

— Джозефина.

Он попробовал это имя на вкус, и оно показалось ему слаще, чем всё, что он когда-либо испытывал. Джозефина. В этом имени — его будущее. А перед ним — его жена.

5. Глава 5

22 августа 1836 года
«Поющий воробей»,
Ковент-Гарден, Лондон

— Итак, дорогая, давай внесем ясность — ты сказала ему, что у тебя есть любовник?

Джози поставила на табуретку коробку с коническими свечами и посмотрела на улыбчивого американца, который облокотился на стойку «Поющего воробья» — новой таверны в Ковент-Гардене.

Его, Джейкоба Харриса, она нашла в похожей таверне в Бостоне через полдня после того, как ее корабль из Англии прибыл в Массачусетский порт. Хотя, конечно, это скорее он ее нашел. Джози тогда искала только настоящую, теплую еду, а не вяленое мясо и осточертевшие пикули, которыми она питалась целый месяц, пока плыла через Атлантику.

Ей указали на таверну «Осипший колокол», где можно найти не только пропитание, но и комнаты. Как только она туда вошла, этот американец поднялся ей навстречу. Как и толпа других, куда более опасных малых.

Джейкоб стал ее защитником в тот вечер. И в следующий. И на десятки других вечеров. Вскоре он перестал быть просто американцем и превратился сначала в ее благодетеля, а потом в делового партнера. И самого дорого друга, который у нее когда-либо был.

Он стал единственным человеком в мире, который знал о Джози всё. И единственным, кто от нее ничего не требовал.

Кроме того, Джейкоб был также единственным, кто при любых обстоятельствах был с ней честен, и иногда она считала это наименьшим из его достоинств. Как, например, сейчас.

Джози взглянула на друга и закатила глаза.

— Я не говорила ему, что у меня есть любовник.

Ее злило откровенное веселье в зеленом взгляде Джейкоба. Он ничего не ответил, чем только распалил ее гнев и смущение.

— Да не говорила я! Ну… — Джози вздохнула. — Ладно, я сказала это, но не совсем так.

— М-м-м, прекрасно! — протянул Джейкоб. — Не совсем так! Ну а мне, знаешь ли, не совсем нравится идея быть убитым твоим влюбленным герцогом.

— Умоляю тебя, Джейк, он выглядел каким угодно, но только не влюбленным.

Друг хмыкнул, но Джози проигнорировала его молчаливое несогласие.

— И вообще, — продолжила она. — Ты должен за меня порадоваться — если Нэд будет уверен в моей супружеской неверности, я добьюсь развода в два счета. Он не захочет выглядеть дураком.

— Он стал дураком, когда сам изменил тебе.

— Не в глазах британского парламента.

— Аргумент, достойный англичанки.

Она приподняла одну бровь.