Измена. Суррогатная любовь Лина Леманн, Елена Третьякова

1. Глава 1

Василиса (Игоревна), Васяилинеглавнаягероиняэтойистории

Что такое женское счастье?

Нежно провожу наманикюренными пальцами по коллекции ювелирных украшений и останавливаю свой выбор на серьгах-гвоздиках с черными бриллиантами и чокере с россыпью бриллиантов на тонком кружеве. На мне бежевое платье от Гуччи, которое выгодно подчеркивает загорелую кожу и в котором я особенно хороша. Все же загар Бали идет мне больше, чем любой другой.

Меня ждут туфли на высоких каблуках, на улице — личный водитель моего Мерседеса. Хотя и сама я люблю быть за рулём, но не сегодня. Впереди танцы и бессонная ночь. Ведь в этом году фирма, совладелицей которой я являюсь, заняла первое место по популярности в Москве.

Последний штрих — кружевная маска и длинный черный плащ — беру с собой. Вторая половина вечера будет маскарадом, где всем разрешается быть теми, кто они есть на самом деле. Никто не осудит, ведь никто не знает, кто есть кто.

Лучший ресторан при отеле в самом центре Москвы сегодня закрыт специально для нашего праздника. Я забронировала здесь номер, чтобы всегда была возможность привести себя в порядок.

Гордой походкой я вхожу в зал под свет софитов и звучание лёгкой танцевальной музыки. Всего, что окружает меня, я добилась сама! Не без удачного старта, но… сама!

Вокруг бегают официанты. Люблю смотреть, как другие работают.

— Василиса Игоревна, рады приветствовать! — ко мне подбегает менеджер ресторана в красных мокасинах и зелёном пиджаке. — Все почти готово.

— Отлично, — дежурно улыбаюсь и иду вглубь зала.

Собравшиеся сотрудники и гости праздника расселись по столам и оживлённо болтают, некоторые даже невольно переходят на иностранные языки, чтобы лучше выразить свою мысль. Гиды, что с них взять.

Но стоит мне подойти к столу, как разговоры затихают и все сидящие обращаются ко мне:

— Василиса Игоревна, вы великолепно выглядите!

— Василиса Игоревна, этот ресторан просто потрясающий!

— А какие здесь вина!

Довольно искренние улыбки сопровождают меня на пути к моему столику, где сидят двое мужчин. Один запивает разочарование в моей дочери, другой — в себе.

— Всем привет! — мурлыкающим тоном здороваюсь я.

Первым к моей щеке прикасается щека моего главного конкурента и очень близкого друга Стаса. Мужчину природа обделила яркой внешности. Да, высокий и спортивный, поддерживает себя в тонусе, но даже при наличии большого счета в банке он выглядит так, что, едва отвернувшись, забудешь его лицо мгновенно. Зато он обладает бульдожьей хваткой и стальными нервами, за что я глубоко его уважаю.

Второй же поднимается вальяжно, как настоящий тигр. Евгений. Мой друг и компаньон. Харизматичный, улыбчивый, спортивный и высокий. Даже на каблуках я достаю ему только до плеча. Женя располагает к себе не сколько внешностью, хотя природа была к нему милостива, сколько глубоким тембром голоса и аурой власти, подкрепленной выразительным взглядом. Причем каждый сам определяет, что этот взгляд ему обещает: расположение или предупреждение держаться подальше.

Не удивительно, что моя дочь выскочила за него замуж, едва поступило предложение. Между ними двенадцать лет разницы, но разве я могла противиться такой любви?

— Спасибо, но я не пью сегодня, — мягко отстраняю бокал с шампанским, который мне протягивает Женя.

— С чего бы? — удивляется он с хитрой улыбкой. Этот лис знает меня и совсем не верит.

— Просто не хочу, — кокетливо пожимаю обнаженными плечами. При этом моя недавно подправленная грудь колышется, что, естественно, привлекает взгляды мужчин. Стас нервно сглатывает и отворачивается. А я мысленно улыбаюсь. Моя фигура и раньше привлекала внимание, но после пластики буквально все мужики не дают мне прохода.

— Бро-о-ось, — вкрадчиво тянет Женя. — Всего один бокал. В честь праздника.

"Нехорошо веселиться, когда дочь там страдает", — проносится в голове. А рука сама тянется к бокалу, и наши пальцы с Женей соприкасаются. Меня легонько ударяет током, но шампанское я всё же забираю.

Хотя чего мне страдать? Второе ЭКО не получилось у дочери, но стоит быть проще. Вон Женя тоже держится ради праздника, улыбается, шутит, держит свои эмоции при себе.

Музыка затихает. На сцену выходит ведущий. Я заказала лучшего во всей Москве. Он знает толк в своем деле, хоть и выглядит странно: вскоре я забываю обо всем и искренне смеюсь над шутками, которые родились из удачных и неудачных ситуаций за долгие годы работы нашей фирмы. Люблю людей с таким взглядом на жизнь: любой, даже негативный опыт, используют себе в плюс.

Зря Кира не пошла. Ей нужно отвлечься от своих проблем.

Тосты парят над столами, я незаметно выпиваю бокал за бокалом. Моэт Шандон, мое любимое.

— А теперь время зажигать! — заявляет ведущий. Диджей включает танцевальный микс.

Я хватаю Стаса за галстук и тащу его в центр зала. Никто не объявлял белый танец? Что ж, его объявляю я!

А мы неплохо станцовываемся со Стасом, отжигая на танцполе. Коллеги с улыбками стали подтягиваться к нам, и вскоре мы все почти тремся друг о друга под русский поп.

Оу, я и не замечала, какая у нас огромная фирма! Такого ресторана едва хватает для нашего многолюдного коллектива. Что же, в следующий раз будет в самый раз особняк в Барвихе!

— Теперь моя очередь, — перекрикивает музыку Женя, Стас отходит в сторону.

Мы так давно с ним в связке, хоть и конкуренты, что понимаем друг друга с полувзгляда. Стас возвращается за стол. Вечер ещё не окончен!

Музыка сменилась на более спокойную, чтобы мы могли отдохнуть. У меня уже голова кружится от эмоций. Я так счастлива!

— Пусть будет твоя, хотя надо было записываться заранее. У тебя конкуренты, — подмигиваю Женьку и подхожу к нему ближе, киваю на столпившихся мужчин, пожирающих меня глазами.

Женя сдавленно выдыхает и резко прижимает к себе. Охаю, врезаясь в его твердый пресс и широкую грудь. От него приятно пахнет парфюмом, который мы с Кирой вместе выбирали. Смесь апельсина, кардамона и коры какого-то дерева, все время забываю. В общем, опьяняющий аромат.

Столько не живут, сколько мы знакомы. Одним бизнесом занимаемся больше пятнадцати лет вместе. Ругаемся, конечно, грозимся разойтись, но потом смотрим на наше общее детище, и такая гордость пробирает. Мы создали огромную фирму. Мы, а не кто-то другой. Вот этими мозгами и руками!

Я всегда хотела выбиться в люди, с самого детства, в котором главное воспоминание — это штопанные-перештопанные колготки. В восемнадцать лет встретила богатого парня, который был меня старше. Залетела. Вышла за него замуж. С тех пор я использовала все предоставленные мне ресурсы и завела связи, которые помогли мне в будущем.

Правда, брак мой не задался от слова совсем. Муж противился моей предприимчивости, заставлял сидеть дома. Бизнес я строила втихаря и намного позже, чем хотела. Женёк тогда учился в Гарварде, помогал мне как мог. Заниматься дочерью я полюбила, когда ей исполнилось семь лет. С ней хоть поговорить стало возможно, в салон с собой брать, на планерки. Я шаг за шагом встраивала её в мир большого бизнеса, чтобы потом с чистой совестью передать свое детище.

— О чём задумалась? — спрашивает Женя. Я опираюсь о его локоть, мы идём к нашему столику. Ноги гудят из-за каблуков.

— О жизни, — отмахиваюсь и прохожусь игривым взглядом по толпе, выискивая холостяков. Не в моих правилах крутить роман с подчинёнными, но сегодня мне необходимо разделить с кем-то свои эмоции, когда закончится вечер. Надоело ощущать пустоту в душе, когда стихает последний музыкальный аккорд и хлопает дверь автомобиля.

Этот слишком тощий, этот женат, у этого нелепые красные мокасины. Всё не то.

— Выпей, — Женя наливает мне снова шампанское.

— Напоить меня хочешь? Зачем? — хитро улыбаюсь ему.

— Ты слишком напряжена. А это значит, что можешь начать разнос прямо во время праздника.

— Нелегко быть бизнес-леди, — вздыхаю как можно трагичнее, но Женя со Стасом не ведутся на мою провокацию. Они меня слишком хорошо знают.

Стас с улыбкой бурчит что-то про акул, а Женя громко заявляет:

— Поэтому у тебя есть я. Идём танцевать, это моя любимая песня.

Женя подхватывает меня за руку.

Вспышки стробоскопа тонут в его черных глазах. Ладони поглаживают мою талию в такт музыке.

— У нас опять не получилось, — цедит Женя. Не знаю, что натолкнуло его вспомнить сейчас об этом. Наверное, он и не забывал весь вечер, а сейчас прорвало.

— Знаю. Кира прорыдала мне в трубку всё утро, — выдыхаю. У Жени желваки заиграли на щеках. — Ничего, попробуйте снова! — пытаюсь вдохновить я. — Ей всего двадцать пять, детородный возраст ещё ух сколько лет! Говорят, даже в сорок пять и пятьдесят рожают.

— Я хочу полноценную семью, чтоб детей было минимум трое. А она и одного родить не может.

— Наберись терпения. Не узнаю тебя, — игриво ударяю его кулачком в грудь. Всегда так делаю, когда он загружается слишком сильно. В этом весь Женя: собран и целеустремлен.

Когда мы познакомились, он был сопливым юнцом, отчаянно пробивающимся в люди вопреки желаниям отца. Я и заприметила его по горящим глазам и квадратному подбородку. Мужики с таким подбородком обладают железной волей. И я не ошиблась. Отец Жени хотел слепить из сына банкира, но Женёк слился, прихватив немного для стартового капитала.

А дальше мы работали как проклятые. И если было трудно, меня всегда подбадривали его горящие глаза. Было в них иной раз что-то такое, порочное, но лишнего Женя себе не позволял, а я уж тем более не стала бы связываться с малолеткой.