– Я тебя сейчас выгоню. Ты мешаешь!

– Ты долго нюни разводишь! Знаю я тебя! Начнешь вопросы задавать. А надо в лоб. Посмотри! Посмотри на него! Он после моих слов по-другому смотрит!

– Жди здесь! - указывает мне Григорий на свободный диван, - мне необходимо допросить подозреваемого.

– Обвиняемого! - настаиваю.

– Пока только подозреваемого. Останься здесь.

Григорий разворачивается и начинает движение к этому подонку Уткину.

Усилием воли удерживаю себя на месте. Мне бы узнать, где Лана, куда он ее дел. Но эта тварь ни слова не говорит.

Провожаю их нетерпеливым взглядом.

Встречу мою девочку и больше никуда не отпущу. Ни на секунду от себя. Вон сколько подонков врачами притворяются.

Григорий с Утиным уходят за какую-то дверь. А девушки медсестры осуждающим взглядом меня окидывают. Разворачиваюсь к окну. Выдыхаю.

Напротив меня еще какой-то корпус больницы. Блуждающим взглядом гуляю по окнам здания напротив. На подоконнике в окке напротив сидит кто-то небольшой. Совсем маленький пациент. Что это? Детская больница? Там дети лежат?

Снова выдыхаю. Не могу смотреть, как дети болеют. Это самое ужасное, что может быть на свете.

У меня своих детей нет, но последние два года, как раз в разводе с Ланой, я со своим партнером каждый год отдаю определенную сумму в благотворительность, часть уходит в детские дома, а часть в больницы.

Пока жду, решаю зайти в детскую больницу и поинтересоваться, нужно ли что-нибудь больнице. Они всегда в чем-либо нуждаются. Любая помощь будет кстати.

Когда у меня будет свой ребенок. Нет. Когда у нас с Ланой будет свой ребенок, я обязательно буду дарить всеобъятную любовь нашему малышу. Они от этого, говорят, растут счастливыми.

Малыш. Улыбаюсь своим мыслям. У нас с Ланой мог бы быть тоже малыш, если бы я не был таким придурком. Ну, вот как? Как мне замолить прощения теперь у моей девочки? Как?

И тогда я был такой дурак. Я вообще не знаю, что на меня тогда нашло.

В тот день Света пришла с бутылкой вина. Я не хотел с ней пить. Но она настояла. Якобы что-то там она достигла и пришла ко мне отмечать. Якобы Лана ничего не поймет. Она только позавидует подруге. Потом выяснилось, что она мне что-то подмешала, от чего у меня снесло крышу. Я как озабоченный на нее навалился.

Потом понял, что произошло, но она тут же фотографии мне якобы измены Ланы предоставила. Не откровенной. А якобы ее с каким-то мужиком сняла. Я был в ярости. Но она снова начала ко мне приставать. А потом и Лана нас увидела. Потом чемодан этот. И мое непонимание, почему уходит она, а не я.

Дальше мои люди все выяснили. Не было никого у Ланы. А фотографии - это старый знакомый, с которым Лана дружила когда-то до меня. Их невинные объятия были в момент их расставания. Он навсегда уехал заграницу.

Потом я мучился, хотел найти Лану, но понимал, что очень виноват перед ней.

Как я пытался забыть ее! Но так и не смог.

И тот момент, когда секретарша назвала ее имя, передо мной весь мир перевернулся. Она пришла! Она пришла! Но я не мог тут же показать, как я ей рад. Теперь понимаю, какой же я дурак. Надо было сразу ее на ручки взять. А я сам себе не хотел признаваться, что безумно рад ее видеть.

А Свету надо было гнать сразу. Но она липучая, зараза. Так и ходила ко мне. Мою тоску заливала. В какой-то момент мне стало все равно. Ланы нет рядом. Жизнь закончилась.

А тут Света заявила, что беременна. У меня не было к ней интереса. Я даже не помнил, когда и что у нас было в последний раз.

Сказал ей, что не верю, что это мой ребенок. А она, что у нее никого нет и не было.

И теперь думаю, что если это будет мой ребенок, я заберу его у Светы.