– Все совсем плохо?.. - роняю.

– Ну, что вы! - возмущается доктор, - все не так уж и плохо, как вы себе надумали. Сонечка молодец. Она и правда боец. При чем боец с большой буквы.

– Правда? - позволяю улыбке прорваться сквозь слезы.

Кивает, протягивая ко мне руку и уводя в сторону, к окну.

– Мне Сонечка очень интересна как пациент. Я бы хотел ее забрать к себе в клинику. Но понимаю, что вы не сможете потянуть лечение за границей. Оно, к сожалению, стоит гораздо бОльших денег, чем здесь.

Смотрю на доктора большими глазами, страшась услышать то, что не смогу пережить. Слезы катятся не произвольно.

– Но…

Бросаю на него взгляд, полный вопросов и надежд. Сглатываю очередной образовавшийся ком.

– Но я готов вернуться ради вас сюда и провести операцию Сонечке собственноручно.

– Как?.. - выдавливаю, - еще одну операцию…

– Да не волнуйтесь вы так! Это не сейчас. Дадим Сонечке окрепнуть и проведем.

– Ссскко-скколько? - выдыхаю заикаясь.

– Точную цифру подскажу вам ближе к операции, но думаю в десяточку мы уложимся.

– Еще десять? - ужасаюсь, - десять миллионов?

– Думаю, да. Для вас сделаю скидку, раз вы являетесь пациентами Бориса Сергеевича.

– И сколько со скидкой? - цепляюсь, хотя для меня не представляет разницу хоть десять, хоть два миллиона.

– Это со скидкой, Лана. Такие операции обычно стоят подороже. Ладно, я побегу. Сегодня вечером еще самолет.

Еще десять миллионов… Я Тимуру должна двенадцать. И еще надо просить десять. Да я рабыней у него стану! Где мне найти возможность расплатиться с ним? И самое главное - как попросить такую сумму? Как? Он же меня пошлет. А если… о ужас!.. Потребует отчет?

Перевожу взгляд в окно.

Там происходит что-то невообразимое.

– Лана, вы меня слышите?

13. 13. Нервы на пределе

Тимур

– Ты с ума сошел! - оттаскивает меня Григорий.

Уткин стоит передо мной и вытирает окровавленный нос. Медсестры около него принимаются суетиться. Тычат в него какими-то ватными тампонами.

– Где она? - кричу, - где она?

Уткин смотрит на меня с негодованием. И злобно молчит. Он отталкивает одну из двух медсестер и прикладывает сам к своему носу вырванный из ее рук ватный тампон.

– Где? - дышу шумно, расслабляя кулаки.

– Мы полицию вызовем. - отзывается пришедшая новая третья медсестра, которая смотрит на меня с укором.

– Не стоит суетиться. Полиция уже здесь, - указываю на Григория.

– Я не… - начинает спорить кореш, но я делаю прихлопывающее движение пальцами. Мол, не до твоей справедливости. Может, в конце концов, хоть иногда мне подыграть. Он шипит. - Ты понимаешь, куда ты лезешь? Зачем не оставляешь себе даже выхода? Давай, я все решу.

– Ты много решил? - смотрю на него испепеляющим взглядом.

– Как вы вообще так можете? - возмущается новая медсестра, - это уважаемый доктор, а вы на него ни с того ни с сего руку поднимаете. Как дикий с кулаками на него набрасываетесь. Как вам не стыдно?

– Этот ваш многоуважаемый доктор сегодня ночью совершил наезд на пешехода! - выкрикиваю.

Уткин меняется в лице. Его выражение лица сменяется из негодующего в недоумевающее.

– Владислав Андреевич, - загораживает меня Григорий, - можем поговорить в отдельном помещении?

– А в чем, собственно, дело? - интересуется эта тварь.

– Мне необходимо вам задать несколько вопросов, - телится Гриша.

Начинаю сдавливать губы в тонкую линию. Смотрю исподлобья. Сколько можно уже выяснять, когда и так все понятно?

– Сегодня ночью был совершен наезд на пешехода, - выкрикиваю, не выдерживая тягомотины, - на территории элитного поселка. Есть камеры и свидетели! Куда ты дел девочку?

Григорий шумно выдыхает и разворачивается ко мне: