А мысли снова возвращаются к Диме. Почему? Ему не хватало секса? Но мы вроде разговаривали с ним, и он всегда говорил, что это не важно и не главное в наших отношениях. Но оказывается, все-таки он в этом ошибся. Или врал? А может, у него всегда кто-то был, обжигает меня внезапная мысль. Да нет, не может быть, я бы поняла.

«Интересно, каким образом ты бы поняла, ты же была с беременным мозгом, ничего не замечала вокруг», говорит кто-то вредный внутри.

А вдруг это я во всем виновата?

Эта мысль настойчиво бьется в виски и не дает покоя.

Дверь бесшумно открывается и показывается голова медсестры.

– Орлова, я тут почтальоном не нанималась, – шепотом ворчит медсестра, передавая мне пакет.

В пакете вижу записку:

«Надеюсь, я все купил правильно. Вот мой номер, звони сразу же, как только что-то будет нужно. Я теперь чувствую за тебя ответственность:) Андрей»

И ниже – его номер мобильного.

Внутри разливается тепло от того, что мне повезло наткнуться на трассе на такого человека. Сердце затапливает благодарность.

Мы с Лёвушкой засыпаем, а будет меня неясный шум. Я вскидываю голову и мне хочется шипеть кошкой. Что он здесь делает? Как попал? Какое право имеет здесь находиться? И уже нет того чувства вины, что во всем я сама виновата. Есть только желание избавиться от него, не видеть, не слышать. А еще – защитить сына. Я инстинктивно закрываю собой Леву.

– Что ты здесь делаешь? – шиплю я. – Зачем явился?

Но из-за пелены, которая застилает мне не только глаза, но и всё сознание, я ничего не вижу и не слышу, что говорит Дима. Я чувствую только, что его подарок-подвеска прожигает мне грудь, сдираю ее с себя и швыряю ему в лицо.

– Уходи!

Я бросаюсь на кровать, слезы льются по лицу, но я думаю только о том, чтобы не испугать сына. Удивительно, но он спит.

Я лежу, смотрю в окно на освещенную фонарями улицу и думаю, думаю, думаю. Слезы стекают в бок и под щекой наволочка подушки намокает насквозь. Я вытираю слезы, но они все никак не хотят останавливаться. Встаю, чтобы умыть лицо водой и только сейчас замечаю, что посередине палаты стоит моя послеродовая сумка.

Открываю ее. Здесь всё, что я с такой любовью собирала, тогда… Когда думала, что счастлива и любима, когда при покупке вот этого конверта на выписку представляла, как он будет смотреться в руках счастливого отца, когда…

Я встряхиваю головой. Лина, соберись, достаточно самоистязаний. У тебя есть сын, у тебя есть родные, у тебя есть голова на плечах и отличная профессия, денежная. Справишься.

«А еще у тебя есть Андрей», никак не может угомониться мой внутренний голос. Рука натыкается на смартфон. Я нервно и в нерешительности кручу его.

А потом загружаю мессенджер, вбиваю номер телефона и пишу сообщение.

«Я теперь при связи. Лина»

На большее я не решаюсь, да и не хочу. Зачем навязываться человеку, пусть даже такому хорошему как Андрей?

Телефон пиликнул ответным сообщением сразу же, как будто Андрей сидел и ждал от меня известий.

А: «Когда тебя выписывают, уже известно?»

Л: «Да, мне сегодня сказали, что выписка на четвертый день»

А: «Я приеду за вами. И даже не спорь!»

Я улыбнулась. Именно это я и хотела сделать – поспорить, отказаться и сделать все самой.

Л: «Я как раз собиралась отказаться, но ты меня опередил :)»

А: «Я знаю, поэтому так и написал. Напиши в день выписки время, хорошо?»

Я шлю согласный смайл и отключаюсь.

А в день выписки я нервничаю и дергаюсь. Заранее договариваюсь с мамой, что приеду к ней. Чувствую, меня ждет непростое испытание – нужно будет отбиваться от маминых вопросов и нравоучений от «я же тебе говорила» до «и в кого ты у меня такая непутевая».