- Где Давид? – резко, совсем не по-деловому спрашивает Герман.

- Мой муж отошел от дел, - как можно спокойнее отвечаю я. – Сейчас фирмой руковожу я.

Лицо Германа буквально перекашивает от моих слов.

- Твой муж, - он презрительно выплевывает эти два слова, - будет удивлен, вероятно, когда узнает, что ты похерила его бизнес.

Невероятных усилий мне стоит удержать на лице свою вежливую холодную маску, тогда как в душе все клокочет от желания вцепиться ногтями в глаза этого человека.

Зачем ему зрение? Он портит все, на что упадет его взгляд.

- Я понимаю, в какое шаткое положение попала наша фирма, - начинаю я свою заготовленную речь.

- Вашей фирме предстоит банкротство, - поправляет меня Карим с вежливой улыбкой.

- Я думаю, этого можно избежать, - твердо продолжаю я.

Герман не отводит от меня ледяного взгляда. Цепко следит за каждым словом, за каждым движением губ и рук.

Я не выдерживаю и отодвигаю в сторону ставший тесным воротник блузки.

Взгляд Германа темнеет. Он видит мою слабость. Воецкий опытный бизнесмен и таких как я щелкает как орешки.

- Фирма Давида должна моей фирме больше, чем сможет отдать, - говорит он, жадно наблюдая за малейшей реакцией на моем лице.

Думаю, он получает сейчас удовольствие от происходящего. Судьба бывшей жены в его руках.

- Я не знала, что это твоя фирма, - зачем-то сообщаю я.

Герман ухмыляется.

- Нужно лучше изучать рынок, Аня, прежде чем ввязываться во взрослые дела, - советует он.

Сволочь.

Я поджимаю губы, чтобы дать себе секунду на размышления. Понимаю, что выгляжу жалко. Как я смогу о чем-то договориться с этим человеком? С кем угодно, только не с ним.

Беру себя в руки и достаю подготовленные бумаги. Передаю их Кариму, который похоже играет роль хорошего полицейского на этих переговорах.

- Нам удалось найти способ перекредитования, - почти уверенно говорю я. – В документах есть действуещее предложение от банка.

Герман выхватывает папку из рук Карима и сам пробегает глазами по страницам.

- Это смешно, Ань, - говорит он спустя минуту. – Сумма, предложенная банком, не дотягивает и до половины. Ты вообще считать умеешь?

Я проглатываю оскорбление, напоминая себе, что сейчас речь идет о будущем моей семьи.

- На следующей странице, Герман Степанович, указана сумма, которую мы сможем выручить и перечислить вам в течение месяца после продажи активов.

Герман лениво двумя пальцами поддевает листик из моей папки и нехотя переворачивает его, утруждая себя чтением следующей страницы.

Он делает мне одолжение.

Сволочь.

- Этого все равно не хватит, - равнодушно резюмирует Герман то, что мне прекрасно известно.

- Если вы любезно согласитесь предоставить нам рассрочку на эту небольшую оставшуюся часть, - приступаю я наконец к самому главному, - то мы сможем выплатить вам оставшийся долг в течение года. С процентами, разумеется.

Один из мужчин тянет Карима за рукав, чтобы что-то шепнуть на ухо.

А Герман тем временем смотрит на меня как на идиотку.

- Зачем нам это? – холодно спрашивает он.

- Затем, что долг, отданный в рассрочку с процентами лучше, чем обанкротившийся должник, - сообщаю я бывшему мужу очевидные истины.

Но Герман смеется. Ему правда весело сейчас. Возможно, это триумф, которого он ждал и жаждал.

И меня начинает догонять осознание, что эти переговоры были заранее обречены.

У меня нет ни одного шанса.

- Ты не понимаешь, детка, - грубо рушит мои надежды бывший. – Я не собираюсь ждать возвращения вашего долга. Мы собрались здесь, чтобы купить твою фирму.

12. 12

- Не нужно строить такие обиженные глазки, детка, - Герман бьёт словами сильнее ударов. – Твои женские штучки не помогут. Здесь никто не купится на твои продажные прелести.