Измена. Наше жаркое лето Лада Зорина

1. Глава 1

Я мчалась домой по городским улицам, по мерцавшим в свете закатного солнца лужам, а за спиной будто выросли крылья. Даже кратковременный дождик не смог бы испортить моего настроения. По дороге с работы успела забрать первые образцы пригласительных. Пригласительных на нашу свадьбу.

Наверное, первый раз в жизни я мечтала, чтобы лето скорей пролетело и наступил долгожданный сентябрь. Осенью сбудется моя большая мечта, сбудутся все-все обещания, наступит финал нашего с Сергеем дурацкого соглашения и, главное, я наконец избавлюсь от своего суеверного страха.

Лёгкое облачно набежало на сиявшее внутри яркое солнце, стоило вспомнить неприятный момент из студенческой юности. Но я упрямо мотнула головой, прогоняя воспоминания. Да ведь смешно же! Ну какой нормальный человек верит в проклятия?

Дурочка, радуйся! Эта осень станет самой счастливой осенью в твоей жизни.

Я не просто верила в это. Я это знала.

По пути заскочила в нашу с Сергеем любимую пекарню, купила свежайших клубничных булочек к чаю. За ним пригласительные и обсудим.

На выбор нам предлагали три варианта. Взбегая по ступенькам на второй этаж нашей квартиры, я всё ещё раздумывала, какой из них мне приглянулся больше.

Мне очень нравился нежно-голубой с золотинкой.

Вот почти уверена, Сергею приглянется другой — тот, что построже.

Будем спорить, это как пить дать. Но я постараюсь его переубедить.

Остановилась, перевела дух, осторожно достала ключи, так и не сумев стереть с лица глупую улыбку.

Я ведь на час раньше — он так рано меня и не ждёт.

Обрадую ранним визитом и его любимыми тёплыми булочками. Потому что поздно вечером у меня электричка — отправляюсь на летнюю подработку в Подмосковье, на турбазу к родне, чтобы не отказывать себе в свадебном платье, которое уже заказала.

Замок клацнул едва слышно — я молодец. Могу подавать заявку во взломщицы.

На цыпочках внутрь и тихохонько дверь за собой — щёлк.

Как ниндзя.

Свет в прихожей включать не решилась, замерла и прислушалась. Он, наверное…

— М-м-м-м… Серёженька…

…что?

Я вросла в пол, а в ушах всё ещё отдавался томный стон незнакомой мне женщины.

Нет… нет, конечно же… это…

Мозг пытался ещё обработать услышанное, а тело перехватило инициативу и понесло меня прямо на звук.

Из прихожей прямо по коридору и — направо, в нашу спальню.

На постели в скомканных простынях мой жених и… всё верно, незнакомая мне темноволосая женщина. Извивается, стонет и в целом выглядит так, будто жизнь удалась.

«Серёженька»… не отстаёт. «Серёженьке» тоже всё нравится.

Идиллия длится ещё ровно секунду, потом меня замечают.

Распалённая страстью девица вдруг раскрывает рот ещё шире и верещит. Сергей таращится на меня, будто не до конца понимает, кто я такая и как здесь оказалась.

Я ничего не соображаю. Но всё же замахиваюсь и швыряю в них пакет с клубничными булками. Сдоба находит свою цель. Булки валятся на белые простыни, измазывая их кое-где проступившей наружу начинкой.

Я… ухожу.

Ухожу. Ухожу. Ухожу.

Но не дальше порога.

Сергей умудряется перехватить меня у самой двери, волочёт от прихожей сразу направо — в кухню, захлопывает за нами остеклённую дверь.

Трусы натянуть на себя всё же успел — и на том, как говорится, спасибо.

— Лар…

— Что, я всё не так поняла? — свой голос не уз-на-ю.

Меня страшно колотит. У меня жизнь за один миг развалилась. Моя мечта, моё будущее, моё счастье.

— Почему ты… так рано?

Глаза у Сергея шальные, какие-то будто и не свои. Смотрит и словно бы мимо меня. Должно быть придумывает, как утрясти ситуацию. А что, спрашивается, утрясать? Утрясать-то уже и нечего.

— Ты серьёзно?.. Ты… ты это серьёзно?

— Лар, послушай. Нет, ты сначала послушай, — частит он, видя мой загоревшийся взгляд. — Ты же должна понимать, что мне это необходимо. Ты же помнишь наш с тобой уговор.

— Мы разве о таком договаривались? — мой голос начинает срываться. Я тычу пальцем в сторону двери, и палец дрожит, будто у меня синдром Паркинсона. — И ты сам этот договор предложил, если не помнишь! А теперь…

Голос мне изменяет, по лицу начинают струиться злые слёзы:

— …теперь будешь п-потребностями прикрываться?

К этому времени Сергей уже собран, серьёзен и мрачен. Будто силу из меня перекачал. Выглядит так, будто по волшебству стал хозяином положения.

— Это не шутки, Лариса. Ты знаешь, мужчине секс нужнее, чем женщине.

— Это бред! Бред собачий!

— Не ори. Соседей перепугаешь. Давай успокоимся и всё обсудим. Ты же знаешь, твоя эмоциональность ни к чему хорошем не приводит.

Сергей в нашей паре всегда был голосом разума, верной и правильной стороной, логиком, непререкаемым рацио.

Я слишком часто проявляла чувствительность, слабость и чрезмерность эмоций.

Другими словами, сейчас мне предлагали заткнуться, всё проглотить и принять ситуацию как необходимое зло. Да, зло, но необходимое.

И с моих глаз только сейчас начинала сползать пелена. Пока не до конца, но уже что-то я соображала. Потому что впервые с начала наших с ним отношений авторитетный голос Сергея влияния на меня не возымел.

Наверное, я многое могла бы ему простить. Но не такое.

— Я не собираюсь орать, — оттолкнула его и схватилась за дверную ручку. — Я уезжаю.

И пока я запихивала в чемодан остатки всего, что потребуется мне на турбазе, успела услышать тысячу и одну причину, почему моя реакция не имеет права на жизнь.

— Ты вернёшься, — на прощанье сказал мне Сергей. — Ты вернёшься, потому что отчаянно хочешь за меня выйти. Тебе это нужно, Лариса. Я твой единственный шанс не остаться на старости лет в одиночестве.

— Какая же ты сволочь, Малышев, — я дёргаю ручку чемодана и выкатываю его на лестничную клетку.

— Но ты меня любишь, — усмехается он. — И бежать бесполезно. Говоришь, не вернёшься. Окей. Я тебя верну. В сентябре мы поженимся.

А спустя четыре часа я сидела на крыльце головного коттеджа туристической базы «Рассвет», пыталась дышать заложенным от многочасовых рыданий носом, а мой дядя Георгий Семёнович, руководитель турбазы, время о времени обновлял в моей руке ромашковый чай.

Я взяла с него обещание не звонить родителям, ничего им не сообщать. Мне требовалось хоть какое-то время, чтобы прийти в себя, осознать произошедшее.

Дядя надо мной сжалился. Судьба — и не подумала.

Под ночь в коттедже зазвонил телефон, и главные ворота пока ещё пустующей турбазы поползли в стороны.

— У нас что, уже первые посетители? Разве не рано? Штат ведь ещё не собрался, — я сползла с крыльца, отёрла лицо и наблюдала за мощными фарами внедорожника, въезжавшего на территорию.

Дядя покачал головой:

— Не посетители, нет. Я тебе не рассказал. У нашей турбазы собственник недавно сменился.

— Вот как? — я наблюдала, как на освещённую площадку перед крыльцом вырулил чёрный BMW, остановился. — И кто наше новое начальство?

— Бизнесмен какой-то московский. Молодой, деловой. Его имя тебе вряд ли что-нибудь скажет.

Как же он ошибался.

Дверь авто отворилась, и показался водитель роскошного авто.

Я резко вдохнула, едва не закашлялась

О нет. Нет, нет, нет, только не он.

Только не Романов.

Только не сейчас, когда моя жизнь и без того лежала в руинах.

Но небесам было плевать на мои несчастья.

Навстречу мне размашистой походкой шёл он, гроза женских сердец и ненавистный автор моего проклятия — Святослав Романов.

2. Глава 2

Не могло этого быть. Таких совпадений в жизни просто, чёрт возьми, не бывало.

Можно только представить, в какое чудовище Романов с тех пор превратился. Он и раньше-то не был подарком. Рос мальчиком с золотой ложкой во рту. Суперзвезда универа, сынок богатых родителей, очень несправедливо наделённый такой привлекательной внешностью, что на него заглядывались даже преподавательницы.

Я очень надеялась никогда больше в жизни с ним не пересекаться.

Но вот на тебе, Лара, и не благодари. Потому что не за что. Теперь этот мажор возмужал, заматерел и сам себе бизнесмен. Бизнесмен, на которого я, получается, отныне работаю.

Дурнота подкатывала к горлу, пока я наблюдала, как Романов поднимается к нам по ступеням крыльца, вынимая из кармана джинсов телефон.

Высоченный. Простая синяя футболка с неприличной аккуратностью очерчивает внушительную мускулатуру. Из-под правого рукава выглядывает рисунок татуировки.

Буйная чёрная грива небрежно зачёсана назад. В универе она едва не до плеч ему доходила. Сейчас эта важная птица стрижётся короче, конечно же.

Ощущение нереальности происходившего накрывало меня всё сильнее. День заканчивался полнейшим сюром.

Боже, как меня угораздило вот так из огня да в полымя? Будто со всего маху головой в стену влетела, да так, что слабо соображала, где вообще сейчас нахожусь.

Вся жизнь за несколько часов с ног на голову…

— Добрый вечер, — Романов меня не увидел, пожал руку Георгию Семёновичу. — Вы извините, что я так поздно. Из столицы сегодня не выехать. Потом колесо в пути менять пришлось… короче, не день, а сплошные приключения.

Глубокий низкий голос звучал… дружелюбно. А я почти всерьёз ожидала, что он с ходу примется распоряжаться.

— Да бросьте. Не извиняйтесь. Главное, что наконец добрались. Я вам большой дом приготовил. Персонал потихоньку подтягивается, но завтра-послезавтра все уже будут на месте.

Романов кивнул.

— Тут пока только ребята из столовой, ремонтники наши на месте, мужики из круглогодичной обслуги и вот мы с племянницей.