– Куда? – кряхчу, успешно побеждая защёлки.

Поднимаю голову и вижу в руках у рыжика рекламку Академии, отлетевшую к стене.

– Ааа… да! – встаю на ноги и инстинктивно тру пальцами лоб.

Кажется, будет шишка. Эх.

– Тогда поехали вместе, чем тебе трястись на дилижансе, тем более он только через час!

– В каком смысле? Вместе? – смотрю на его коричневый свитер крупной вязки, на выглядывающий из-под него белый воротничок рубашки, на громоздкий рюкзак, набитый так же, как мой саквояж, и меня осеняет догадкой. – Постой, а ты тоже едешь туда? А на чём?

– Не на чём, – смеётся тот, – а в чём! В экипаже, конечно, со всеми удобствами, так сказать!

Он с любопытством меня рассматривает, затем протягивает руку:

– Ральф Фрай! Со мной ещё будет подруга, так что ты будешь третьей! Места всем хватит!

С опаской сжимаю его сухую горячую ладонь, готовясь к очередному коварному щёлканью, но его не происходит.

– Бриана Эрвиш, – представляюсь в ответ. – Постой-ка… Фрай? Тот самый Фрай?

Даже я, девочка из закрытой школы, знаю, кому принадлежит «Гранд Дракон» и с десяток постоялых дворов, разбросанных вокруг столицы – Стивену Фраю! Выходит, отец Ральфа…

– Владелец этой гостишки, – вздыхает парень как-то невесело, окидывая взглядом потолок с лепниной, – ну и ещё других, по мелочи.

С трудом удерживаюсь от того, чтобы не присвистнуть. Ральф засовывает руки в карманы чёрных брюк и пожимает плечами:

– Ну, так чего? Едешь? Давай, помогу!

Он забрасывает на плечи свой рюкзак, затем уверенно забирает у меня саквояж:

– Что в нём? – ворчит. – Кирпичи?

– Книги, – отвечаю эхом.

– Ну, и зачем? Дома бы оставила! В академии всё равно же выдадут.

Дома…

Дом – это хорошо. Улыбаюсь грустно:

– Я сирота, Ральф, – отвечаю, чтобы сразу закрыть эту тему. – Нет у меня дома.

– Хм, – он резко оборачивается и окидывает меня долгим взглядом сверху вниз и обратно. – Сочувствую.

В ответ на эту, казалось бы, невинную реплику из меня вдруг лезут колючки. Не нужно мне ничьё сочувствие! Ненавижу, когда меня жалеют:

– Забей, – выплёвываю раздражённо.

Идём в самый конец коридора. У Ральфа длинные худые ноги и пружинящая походка. Апельсиновые волосы подпрыгивают ей в такт.

– Любопытно, – бросает через плечо.

– Что именно? Тебе любопытно?

– Никогда б не признал в тебе сиротку. Дорогие ботинки, сумка из натуральной кожи, набитая книгами, – он демонстративно приподнимает мой саквояж вверх и вниз, словно взвешивает его. – Скорее на сбежавшую дочку богатеньких родителей похожа, чем на беспризорницу.

Опускаю глаза вниз, осматриваю аккуратные тёмно-коричневые ботинки со шнуровкой. Хм, а ведь он прав? Самое поганое – что я не помню, откуда у меня все эти вещи.

Зато я точно помню последние вздохи родителей и наш опустевший дом. Так что нет, эта версия отпадает. Не от кого мне сбегать. Что до вещей…

– В школе выдали, – брякаю первое, что приходит в голову.

– Как скажешь! – беспечно машет рукой Ральф, хотя по его тону ясно понятно, что он не поверил ни единому моему слову.

Останавливаемся перед дверью, ведущей на лестницу.

– Может, на лифте? – оглядываюсь назад.

– Неа! – парень распахивает дверь свободной рукой. – Лестница ведёт к служебному выходу, а лифт к парадному, там вечно толкотня и фиг подъедешь, терпеть его не могу. Другое дело тут, спокойно, тихо, без лишних ушей и глаз. Ну, так что? Идём?

Смотрю на приоткрытую дверь, ведущую на лестничную клетку. Морщусь, ловя странное ощущение – как будто это со мной уже было. Вот только я точно помню, что всегда пользовалась лифтом.

Двери которого сейчас как раз разъезжаются в глубине коридора с тихим дзиньканьем. С тревогой оглядываюсь назад. Интересно, кому это не спится? В такую рань?