- Я предупреждал, - шипит Рэм и опрокидывает меня на лопатки.

Муж разводит мои ноги, пристраивается между ними, не забыв прижать к кровати запястья, чтобы не могла сопротивляться. Пытаюсь бить его коленками по бокам, но он заведен, сейчас это его не остановит. Быстрее себе хуже сделаю, подстегнув инстинкт.

- Я смотрю, ты решила стать храбрым мышонком? Только я мышей не боюсь, дорогая. А твои ножки на мне очень даже нравятся. Или за год так и не поняла этого?

Обжигая горячим дыханием губы, выдыхает в них слова. Сердечко стучит в бешеном темпе, и он это чувствует, сжимая в своих лапищах. В его глазах дикий голод, неконтролируемое желание. Нервно сглатываю. Кажется, я недооценила его угрозу и впервые он принудит меня.

Ловко перехватив мои запястья, он держит их одной рукой, мои запястья там, где под тонкой кожей пульсируют вены, а второй ведет по моему телу. Гладит пальцами щеку, не давая отвернуть лицо. Заставляет смотреть прямо в синие глаза, подчиняя своей воле. Пальцы скользят вдоль линии скул, по шее, к груди. Щекочут нежную кожу живота и застывают у кромки трусиков.

Мне страшно. Начинаю судорожно дергаться. Пытаюсь крикнуть, но голоса нет. Только воздух ртом хватаю. Муж видит мои метания. Усмехается. Нет, скорее довольно скалится. Дикий зверь загнал добычу в ловушку.

Рэм чувствует свое превосходство и доволен тем, что я не могу противостоять ему. Я мышонок в лапах льва. И так будет всегда.

Не верю, что в нашу годовщину мой мир рушится. Замок рухнул, как карточный домик. Я жила в иллюзии, смотрела сквозь розовые очки. И сейчас их разбивают, жестоко сорвав с глаз.

- Ну что, продолжаем, или урок усвоен? А, мышка? Меня устроит любой вариант, но кукла мне нужна целая, не ломаная. Давай выбирай. Последний раз спрашиваю. Ломать мне тебя, или оставить целой?

- Ты все равно меня сломал, - сиплю, сдерживая рвущиеся наружу слезы.

Не могу поверить, что прожила год с таким человеком. Сейчас в нем горит дикая одержимость обладать мной, вместо привычного интереса. Возможно это стресс, мне просто кажется на фоне разбитого сердца, которое не хочет верить в предательство.

- Между нами ничего не будет, как прежде. Ты меня предал, вырвал сердце из груди и раздавил в кулаке. Меня больше нет, - чувствую, как слезы все же текут по лицу. – Прежней Ани больше не будет. Как мне тебе улыбаться, как мне любить тебя? Зная, что у тебя есть другая, и у вас будет ребенок? Скажи мне, как? Не проще ли отпустить меня?

- Значит спим, - говорит на выдохе сам себе. – Раз говоришь, то не сломал. Но если тебе так легче, считай как хочешь. Начнешь перегибать, к мозгоправу отправлю, чтобы дурь всю выбил. А теперь спи, маленькая. Завтра обо всем поговорим.

Рэм скатывается с меня, и снова прижимает спиной к своей груди. Больше не брыкаюсь, не упираюсь. Позволяю укрыть нас одеялом. Слушаю его дыхание. Сначала рваное, все же адреналин в крови кипит после таких событий. Но спустя время Рэм успокаивается.

Его мерное дыхание успокаивает мои расшатанные нервы, и я засыпаю вместе с ним, потому что не в силах думать о том, как всего за один вечер, всего за несколько часов я превратилась из счастливой девушки, в разбитую горем женщину, не знающую, как жить дальше.

Завтра будет новый день, и что он мне принесет неизвестно. Вдруг мой взбрык приведет к тому, что я и вправду потеряю мужа? Готова ли я к этому? Кричать в порыве гнева – это одно. А вот отдать своего человека, которого любишь, без которого не представляешь свою жизнь – другое.

Я запуталась. Я люблю его, не хочу отпускать. Но ведь это может быть просто агония и стоит действительно его отпустить. На чужом несчастье счастье не построишь. А муж, Марина и их ребенок будут несчастны из-за того, что я не смогла все это прекратить.