Измена. Цена твоей ошибки Софи Росс

1. Пролог

— Вита…

Риналь вколачивается жестче. Резко двигает бедрами, удерживает мои руки над головой.

Я чувствую вес его тела на себе. Он тяжелый. И очень горячий.

Такой родной, но уже не мой… Уже, кажется, давно.

Потому что я — Вика. Виктория. Победа, как в детстве называл меня отец.

— Такая тесная, — рычит мне на ухо Риналь. — Охуенно с тобой.

Со мной ли?

Голос пропадает, я даже сказать ничего не могу. Тело напрягается в один миг, мышцы становятся каменными.

Сжимаюсь вокруг толстого раскаленного члена. Вдохнуть не могу, не получается. На грудь будто уронили огромную бетонную плиту.

Риналь ускоряется. Двигается быстро, входит глубоко. Глаза его заволакивает чернотой, взгляд становится диким. Необузданным.

Мне всегда это раньше нравилось. Чувствовать себя такой беспомощной под ним. Принадлежащей одному мужчине. Моему будущему мужу. Как я раньше думала…

Теперь уверенности ни в чем нет.

Хватка на моих запястьях ослабевает, Риналь скатывается в сторону, стягивает презерватив. Я подтягиваюсь к спинке кровати, закутываюсь в одеяло. Холодно очень. Руки дрожат.

Все тело словно не мое.

— Блть, — раздается глухо со стороны. — Резинка порвалась.

Прикрываю глаза.

Когда думаешь, что хуже быть не может — оно наступает.

Давно нужно было перейти на таблетки. Мне гинеколог предлагала. Только я, глупая, боялась, что после них будет сложно забеременеть.

Одноклассницы мечтали о разном, но все сводилось к одному знаменателю — деньги. Богатый муж, головокружительная карьера, неожиданное наследство. Я всегда мечтала стать матерью.

Очень хотела детей. Семью. Своих родных людей.

Для ребенка, у которого родители постоянно ругались, били посуду и разводились, это вполне закономерное желание.

Я мечтала, что у нас с Риналем все будет иначе. Я хотела, чтобы он стал отцом моих детей.

И даже мысли теперь в прошедшем времени…

— Что делать будем, малышка?

Господи, уйди.

Просто уйди.

Я не вынесу больше.

Жену его старшего брата зовут Вита.

А я Вика. Вика!

Всего лишь одна буква…

— Выпью таблетку, все в порядке, — отмахиваюсь, посильнее натягивая одеяло. Озноб такой, что скоро зубы начнут стучать.

— Я в душ. Ты со мной?

— Позже.

Риналь выходит из комнаты, а я пытаюсь дышать.

Просто. Пытаюсь. Не. Задохнуться.

Я не первый раз слышу чужое имя в постели. Второй. Но это по-прежнему невыносимо больно. И сил уйти нет.

Я ведь люблю его. Влюбилась сразу, как увидела. Думала, что не бывает так — как в сказках. За секунду что-то вспыхнуло, у меня из рук все полетело.

И он тоже на меня посмотрел сразу. Помог вещи собрать, дотронулся. Всего лишь кончиками пальцев до моей ладони, случайно, но это был взрыв. Сердце в груди разогналось до сумасшествия, низ живота мгновенно атаковали бабочки.

Мне в офисе все завидовали, когда Риналь начал ухаживать. А начал он в тот же день. Ближе к вечеру привезли огромную корзину с цветами и запиской, в которой он приглашал меня на ужин. Я ее едва могла с места сдвинуть, мне никогда в жизни не дарили настолько большие букеты.

Мы поужинали, и закрутилось. Гуляли до утра, я потом уснула в его машине. Риналь катался по городу, будить меня не хотел. Когда сам уже не мог терпеть слипающиеся веки, разбудил и проводил до квартиры. Без всяких пошлых намеков поцеловал и попрощался.

Через месяц я переехала в его квартиру. У нас ни одной серьезной ссоры не было. Ругались, конечно, иногда по пустякам в период притирки, но дольше пары часов не выдерживали. Кто-то всегда приходил мириться.

— Мы вечером в «Вельвет», не забыла? — Риналь выходит из душа, из одежды на нем — одно полотенце.

Мне очень нравится его тело. Спортивное, натренированное. Сейчас по нему стекают капельки воды, бронзовая кожа блестит из-за утреннего солнца.

Никогда не думала, что мне может достаться такой мужчина. Всегда считала себя посредственностью, а тут… он.

Красивый, умный, заботливый, щедрый. Надежный… Настоящий мужчина. Несмотря на то, что Риналю и тридцати еще нет.

— Экзамены начнутся на следующей неделе, готовиться надо, — уклончиво отвечаю. Вру.

— Ты же умненькая у меня, справишься. Вик, семейный ужин, не отвертеться.

Там будет она.

Она.

Я не уверена, что у меня получится пережить этот вечер.

— Заеду за тобой после работы.

На удивление, человека не так просто сломать.

Во время ужина я улыбаюсь, отвечаю на вопросы, которые мне иногда задает Белла Альбертовна, мама Риналя. У нас даже с Витой получается поговорить на почве того, что мы обе изначально не пришлись по вкусу родителям наших мужчин. Они рассчитывали на девочек из их круга. С громкими фамилиями, влиятельными родственниками. А получили нас.

Вечером я вру Риналю о том, что у меня начались месячные, чтобы не заниматься с ним сексом.

Советуюсь со своим гинекологом по поводу таблетки экстренной контрацепции, но она категорически против. У меня и так беда с циклом после недавно перенесенного вируса, а этот препарат может совсем убить мой гормональный фон. И дни вроде как «безопасные».

Через неделю я на день раньше возвращаюсь с короткого рабочего форума, чтобы сделать Риналю сюрприз. У нас с ним годовщина. Я притворяюсь, что все хорошо. Что все так и должно быть. Никакой «третьей» в нашей постели не было… Не было же? Показалось, наверное.

Открываю своим ключом дверь, крадусь на носочках вглубь квартиры. Замираю, услышав протяжный женский стон.

Шаг, еще один шаг вперед.

У меня в чемодане подарок для Риналя, я тщательно прятала его все это время, несколько месяцев откладывала со своей зарплаты.

А у него другая.

Которую он прямо сейчас держит за бедра, вбиваясь сзади.

Тошнота подкатывает к горлу.

Оказывается, звучание разбитого сердца может фонить оглушающе громко. Даже если это всего лишь тишина.

— Вик…

Я не хочу сейчас слышать его голос.

Не хочу видеть.

Не хочу, чтобы «мы» вообще когда-то существовали.

— Мне уйти? — спокойно спрашивает девушка.

Мы оба киваем, она быстро собирает свою одежду. Я мимолетно улавливаю ее внешнее сходство с Витой.

Безумие какое-то.

— Ты же собиралась завтра вернуться, — Риналь застегивает ремень, накидывает рубашку. — Билеты мне скидывала.

— Сюрпри-из, — сдавленно тяну. — Как в плохом анекдоте…

— Сядь, — он кивает на диван. — Тебя трясет.

— Я туда не сяду.

Противно.

Господи, как давно это продолжается?

О чем и спрашиваю.

— Это важно сейчас? Ты ведь все поняла.

— Поняла…

В голове — вакуум.

В груди будто вулкан взорвало. Горячая лава все затапливает. От меня скоро останется один лишь пепел.

Омут с головой оказался всего лишь ошибкой.

Чертовой главной ошибкой моей жизни.

Больно понимать, что тебя не любят. И что мир твой рушится — тоже больно.

— Я соберу вещи. Поживешь пока здесь. Потом… Решим.

Риналь идет в гардеробную, а меня будто выталкивает что-то из квартиры. Из-за слез не разбираю дороги, ноги сами несут.

На улице дождь, громыхает вовсю. Волосы липнут к щекам, страшно холодно продрогшим пальцам. Подношу их ко рту, грею.

И иду, иду, иду.

Лишь бы подальше.

В какой-то момент рядом останавливается машина, голос знакомый. Меня заталкивают в салон, спрашивают о чем-то. Аномальная пустота в мыслях. Я хочу к маме.

А через месяц меня начинает тошнить по утрам. В первые дни списываю все на недомогание, а потом, сдавшись, покупаю тест.

Который в итоге оказывается положительным.

2. Глава 1

Тори

— Мам! Мам! Мы пойдем сегодня на море?

Так вот почему мне так тяжело дышать. Моя маленькая непоседа вскарабкалась на кровать и теперь активно скачет по своей мечтавшей поспать хотя бы до десяти матери.

Не знаю, в кого Диля такой бесенок по утрам. Мне в детстве не нравилось рано вставать.

— У мамы сегодня работа, — ловлю ее и, как котенка, прячу под одеяло. — Хочешь поехать со мной?

Я не могу себе позволить часто брать Диляру на объекты, но мой сегодняшний заказчик живет в частном доме с большой прилегающей площадью. Раздолье для ребенка, мою непоседу никто и не заметит.

Это она со мной по утрам такая активная, а на людях мы скромные принцессы. Диля опасается незнакомцев, с другими детьми всегда ведет себя настороженно. Поэтому с садиком ничего не вышло — она просто забивалась в угол и тихо канючила, пока я не возвращалась в группу.

— Можно? — из-под одеяла высовывается маленький нос. — Я возьму с собой Ричи.

— Он запачкается.

Ричи — плюшевый пес, которого подарил Макс, мой отчим. У игрушки уже нет глаза, и часть хвоста мы подпалили пару недель назад, когда Диля решила, что он просто обязан следить за приготовлением супа, находясь рядом с плитой в кафе.

— Я возьму, — настаивает Дилька, хмуро сдвинув брови. — Сама буду носить.

— Ну, раз сама…

— А на обратном пути мы купим два киндера?

— Почему два? — продираю левый глаз, окончательно проснувшись.

— Один за то, что я вчера не забыла почистить зубы, а второй за то, что сегодня.

Смеюсь, уткнувшись в ее черноволосую макушку. Надеюсь, акция щедрости у нас запланирована только на этот день, потому что я разорюсь покупать Диле шоколад за каждую чистку.

Из дома мы выбираемся ближе к двенадцати. В такси я поправляю съехавшую розовую бабочку в волосах дочери и водружаю планшет на худенькие коленки. Ехать нам долго, дом расположен практически за чертой города. Когда я много лет назад начинала рядовым дизайнером в компании по производству элитной мебели, боялась надеяться, что когда-нибудь докарабкаюсь до таких объектов.