— Мне всегда нравилось это имя, — отмахиваюсь от вполне закономерного аргумента. — Диляра Тимуровна была хорошей женщиной.

Это действительно так. Мне жаль, что она ушла из жизни слишком рано.

— Куда ты идешь? — меняет тему Риналь.

— Куда-нибудь! Если ты думаешь, что маленький ребенок найдется сам, у меня плохие новости.

— Подожди, здесь камеры есть. Мне дали доступ на всякий случай.

Он достает телефон, взгляд с меня съезжает в экран. Я же иду искать Дилю, чтобы не терять еще больше времени. Обхожу дом по кругу, заглядываю в подвал со стороны улицы, но основная дверь оказывается закрытой.

Внутри до сих пор все бурлит. Если бы Риналь не решил разрушить все то шаткое, что я с таким трудом строила после нашего разрыва, с Дилей сейчас все было бы хорошо!

Это я ее вынашивала с таким трудом, я десять часов рожала, мучаясь от боли, я ночами не спала, дежуря у кроватки, потому что начиталась статей о синдроме внезапной детской смерти. Она моя. Только моя.

— Бесенок, найдись, пожалуйста… — шепчу пересохшими от бесшумной истерики губами.

Беглый обход первого этажа тоже не дает никаких результатов. На меня накатывает натуральная паника.

— Я не хотел вредить твоей маме, — доносится отдаленно. — Ты быстро бегаешь, да?

— Не знаю. Я не бегала с другими детьми.

Боже…

В глазах темнеет, хватаюсь за край стола, чтобы не упасть. Нашлось мое солнышко.

— А ты мой папа?

4. Глава 2

— Бесенок, ты почему сбежала? — бросаюсь к дочери, прежде чем Риналь успевает что-то ответить.

— Я хотела на водичку посмотреть, — Диля обнимает меня за шею, прижимаясь всем своим маленьким тельцем.

Сама испугалась, кнопка моя. Ушла, скорее всего, а вернуться не получилось, потому что дорогу забыла.

Я тоже, дура! «Заказчик» в диалоге сообщал о том, что здесь есть собственный пляж. Небольшой, но вполне обустроенный.

Дилька вообще воду просто обожает. До безумия. В море плещется до посинения губ, на песок приходится с боем вытаскивать. Каждый раз одна и та же история.

В ванной дома тоже бултыхается, у нас столько разных прибамбасов есть для этого. Соли всякие цветные, безвредные красители, бомбочки, которые шипят. Они, кстати, на втором месте после киндеров. Как увидит, так не может мимо пройти.

— Никогда больше не убегай от меня, договорились? — ощупываю ее так, чтобы Диля не всполошилась. — Я очень испугалась за тебя.

— Мамочка, но все же хорошо, — отлипает от моей шеи, не забыв в щеку чмокнуть.

А потом снова смотрит на Риналя. Ждет, не забыла, что тот ей не ответил.

— Так, бесенок, руку давай, мы домой поедем, — протягиваю ей ладонь, стараюсь перетащить на себя все внимание.

— Почему домой? Мне здесь нравится, — запрокидывает голову неугомонный бесенок. — Я еще не накачалась.

Я бы сейчас тоже… накачалась чем-нибудь. Чтобы в голове появился штиль.

— Вик, оставь ребенка.

Зыркаю в сторону Риналя так, чтобы по взгляду все стало понятно. Нет у него права вмешиваться. И не появится, только через мой труп.

— Нам еще за киндерами, да? — совсем не педагогично подкупаю ребенка. — Помнишь, ты утром хотела? И в тот твой любимый вонючий магазин тоже зайдем, бомбочки новые купим.

Глазки загораются. Диля решительно берет меня на буксир в сторону ворот, упрямо перебирает ножками. Я дергаюсь и выставляю свободную ладонь вперед, когда замечаю движение Риналя в нашу сторону.

— Тебя не приглашали.

Он, кажется, кивает, оставшись стоять на том же месте. Только за воротами забираюсь в приложение такси и активирую поиск, подключив все тарифы. Пусть придется немного разориться на поездке, но мне лишь бы побыстрее отсюда убраться. Пока в голове дочери снова не всплыло это волшебное слово на «п».