Но что если ты не согласен с этим? Что если тебе хочется большего, чем просто ждать свою пенсию, умирать в кресле у окна, утопая в серых буднях и поедая эти мелкие кусочки счастья, которые жизнь тебе преподносит? Дмитрий никогда не мог понять, почему другие не видят, что мир больше, чем заводские стены, чем однообразие и затёртые по времени правила. Но ему приходилось жить в этом мире, слушать эти привычные фразы, поглощать их, несмотря на внутреннее сопротивление. В его душе всё время было желание вырваться, пробиться наружу, но как? И он снова слышал голос отца: «Не выскакивай!»

Второе правило: «не выскакивать!» Жить нужно тихо, почти незаметно, как тень на стене. Это правило, впитанное с молоком матери, становится как бы второй кожей для каждого советского человека. Он чувствует, как внутри его живет страх перед властью, будто это неизбежная часть его ДНК, передающаяся от поколения к поколению. Страх – тот самый, неуловимый и неизгладимый, который держит в узде каждый шаг, каждое слово. В памяти ещё живы те мракобесные времена, когда можно было оказаться в лагерях за ироничную фразу, пустое слово, взгляд, неповиновение.

И вот, когда они ругаются с женой – то не орут на весь дом, нет, никаких бурных сцены! Всё это должно происходить сдержанно, почти незаметно. Их ссора – это не буря эмоций, а тихий, едва слышный разговор, как будто каждый из них знает: слишком громко и ярко – и можно попасть под подозрение. Шепотом, сквозь зубы, так, чтобы только он и она слышали, чтобы весь мир оставался в стороне. И в этой тишине есть что-то тревожное, угрожающие звуки, как если бы каждый их разговор мог быть подслушан.

Про выборы тоже не стоит слишком переживать. Все решения уже давно приняты за закрытыми дверями, а люди в зале – лишь декорации для зрелища. "Там всё решат без нас", – думает он, стиснув зубы, ведь наивно полагать, что у простого человека есть реальный выбор в этом мире, полном теней и марионеток.

И, конечно, телевизор. Как и раньше, он остается тем самым механическим голосом, который вбивает в голову нужную мысль. «А по телевизору сказали», – как заклинание, как истина в последней инстанции. Все решения, все мнения, все обсуждения сводятся к этой магической фразе. Ведь, если сказал телевизор – значит, правда. И эта ложь в формате новостей становится тем фундаментом, на котором строится всё: жизнь, выборы, свобода. Всё, что за пределами экрана, кажется слишком страшным и непостижимым, как туман, скрывающий реальные события.

Третье правило – семья. Семья – это святое, без вариантов, и она как незыблемый бастион, в который никто не смеет вторгаться. Жениться нужно один раз, и только по любви, потому что только так жизнь будет иметь смысл. Разводиться – нельзя. Не только по причине общественного осуждения, но и потому, что существует неизбежный, как приговор, аргумент: «у вас же дети». И вот эти дети растут в доме, где атмосфера все время насыщена напряжением, словно скрытым под водной гладью штормом. Скандалы, взаимные упреки, молчаливые обиды – но об этом никто не говорит вслух. Не считается, что дети, окруженные такой атмосферой, могут быть эмоционально травмированы. Внешне же все должно выглядеть идеально, как нарисованная картина из благополучия.

И самое интересное: за отношениями не нужно ухаживать, ведь жена не уйдёт. «Куда она денется?» или «кому она с детьми нужна?» – это утверждения, которые все слышат, но мало кто задумывается о том, что за этим стоит не любовь, а некая уверенность, граничащая с самодовольством. Мужчины не стремятся поддерживать свою привлекательность: они отращивают пивные животы, сидя в кресле с бутылкой в руках. Они уверены, что ничего не изменится, что жизнь будет такой же. Женщины тоже перестают заботиться о себе: «хорошего человека должно быть много», – ведь главное в их жизни – это забота о семье, а не о собственном теле или душе.