Изгнание. Мистический роман Азат Файзулов

Эта история началась с банальной утренней ссоры. Он снова и снова переставлял будильник на пять минут вперёд, но вставать с каждым разом становилось всё сложнее. В конце концов, сон окончательно разогнали крики жены.

– Почему мы должны просыпаться от твоего будильника?! Я всю ночь не спала! Всю ночь сидела с ребёнком, а ты сейчас спокойно уедешь на работу, а мне с ними мучаться, вести их в садик!

Она стояла в дверях спальни, руки на бёдрах, в мятой ночной рубашке. Под глазами тёмные круги от недосыпа, светлые волосы спутаны, лицо напряжённое, сердитое. В её голосе звучала усталость, раздражение, в глубине сквозила обида. Не просто на будильник, а на всю ситуацию – на нехватку сна, на бесконечные хлопоты, на то, что его день начинался с работы, а её – с новых забот без передышки.

– Ты хоть понимаешь, как это тяжело? – продолжала она, сверля его взглядом. – Тебе нужно просто собраться и уйти. А мне надо накормить их, одеть, собрать вещи, выслушать капризы!

Дима с трудом подавил раздражение. Он был усталым, разбитым, мечтал о дне, когда он проснётся один, без будильника, в полной тишине. Заварит себе чашку кофе и проведёт день в покое: читая, смотря фильмы. Почему, когда мы холостые, мечтаем о семье – о жене, детях, совместных прогулках, уютных ужинах? А в итоге всё сводится к упрёкам, детским крикам, бесконечной усталости и каторжной работе с утра до вечера.

"Хватит, Дима! Просыпайся!" – резко одернул он сам себя, будто голос внутри мог вырвать его из этого тягучего оцепенения.

Когда живешь в своем личном пространстве, в мире, который долгие годы создавал по крупицам, наполнял привычками – хорошими и не очень, оттачивал до мельчайших деталей, подстраивал под собственные слабости и странности, – кажется, что никто не сможет в него вторгнуться. Но рано или поздно рядом оказывается другой человек. Со своим опытом, со своим видением жизни, со своими убеждениями. И тогда, неизбежно, два мира сталкиваются. Порой больно. Порой разрушительно. А иногда – так, что выбраться из этого столкновения без потерь невозможно.

После утреннего скандала Дима чувствовал себя разбитым. Внутри все сжалось в плотный комок, голова гудела. Хотелось быстрее уйти, вырваться из квартиры, раствориться в рутине рабочих дел, спрятаться за привычными обязанностями.

Он тяжело поднялся с кровати и, не глядя по сторонам, побрел в ванную. Холодная вода обещала хоть немного привести его в чувство.

Проходя мимо детской, заглянул внутрь: младшая дочь Лина свернулась калачиком, её одеяло сползло на пол. Тонкие светлые волосы разметались по подушке, длинные ресницы дрогнули во сне. Старшая, Ева, сладко спала в обнимку с котом, её тёмные кудри растрепались, на лбу залегла тонкая складка – даже во сне она что-то обдумывала. Дима тихонько поднял одеяло и осторожно укрыл Лину, чтобы не разбудить. Настроение немного улучшилось.

На кухне его ждала не чашка кофе и завтрак, а список дел на день и традиционно плохое настроение жены. Она молча наливала себе чай, хмуро глядя в окно. Губы сжаты, руки нервно поглаживают кружку. Открыв шкаф, он увидел, что кофе осталось всего на одну чашку. Молча поделил его на двоих.

– Зачем? Допивай уже, ни тебе, ни мне!

– Ты же говорила, что я эгоист. Вот, исправляюсь.

– Лучше бы исправился в чём-то полезном.

Теперь в списке появился новый пункт: купить кофе.

С чашкой кофе в руках он смотрел в окно. За ним всё было серым: дома, мокрые от дождя, небо, затянутое тяжёлыми тучами. Он быстро ополоснулся под душем, собрался на работу и ушёл без поцелуя жены, без пожелания хорошего дня. Просто молча оделся и вышел.

Выходя из лифта, Дима вдруг вспомнил, что накануне вечером припарковался в соседнем дворе. Вчера вернулся поздно, а мест, как обычно, не было. Его снова накрыли знакомые мысли. Почему во дворах полно машин даже днём? Люди, вроде бы, должны быть на работе, а их автомобили стоят на тех же местах, что и ночью. Может, они вообще не ездят на них, а купили просто для статуса? Тогда зачем занимать парковку тем, кому она действительно нужна?

Он досадливо покачал головой и тут же переключился на вечную проблему современных жилых комплексов. Почему застройщики не могут сразу предусмотреть больше парковочных мест? Ведь очевидно же, что в каждой семье минимум одна машина, а то и две. Дима почувствовал, как начинает злиться с самого утра, и попытался взять себя в руки. "Ладно, хотя бы снег растаял", – подумал он, нащупывая в кармане ключи.

Дождик тихо моросил по капюшону, наполняя утро каким-то унылым, бесцветным ощущением. Добежав до машины, он с трудом протиснулся между плотно припаркованными автомобилями, словно в тесной клетке, где каждый сантиметр пространства сжимался. Наконец, выбравшись из этого лабиринта, он нырнул в салон и захлопнул дверь, чувствуя, как с плеч будто сползает тяжесть. Включив зажигание, он с раздражением направил поток тёплого воздуха на запотевшее стекло и поспешно протёр его рукавом. Поглядел на часы – всё ещё опаздывал, и чем больше он смотрел, тем более невыносимым становилось это чувство, как будто что-то упускается, но ты не можешь понять что.

Дорога до работы занимала около сорока минут. Половину пути он ехал по городу, почти не замечая, как однообразные кварталы и скучные здания исчезают позади. Вторая половина пути проходила через живописные, но в эту погоду, казалось, уже потерявшие свою красоту места: лес, холмы, маленькая речушка, которая к середине лета почти всегда пересыхала, оставляя за собой лишь серую полоску грязной воды.

На выезде из города дождь почти прекратился, но в воздухе всё ещё висела лёгкая морось, как неудавшаяся попытка перемен. В низине, где протекала река, туман растекался по земле, словно скрывая какие-то неприятные мысли, которые, казалось, не хотелось видеть. Дима почувствовал, как напряжение уходит, будто бы с каждым километром его душа становилась чуть легче. Мысли об утреннем скандале начали растворяться, но оставили за собой привкус досады, не давая окончательно исчезнуть.

Чем ближе он подъезжал к работе, тем сильнее хотелось поскорее оказаться дома и наконец-то выспаться. Мысли о бессонной ночи, полном отсутствии отдыха, не покидали его. Он знал, что начальство снова попросит остаться сверхурочно. Конечно, они не могли заставить его остаться, но всегда находили такие способы, что отказать им было невозможно, вся ситуация поднимала чувство вины, заставляя чувствовать себя обязанным. Ты не мог не помочь заводу и не отгрузить вовремя продукцию, и так продолжалось из года в год. Наверное, правильным решением с точки зрения руководства было бы расширить производство и ввести дополнительную смену. Однако по каким-то своим причинам они не принимали таких мер. Возможно, дополнительная смена и расширение производства в зимний период просто бы не окупались, ведь завод занимался производством железобетонных конструкций. Хотя можно было бы и подготовить склад к сезону, чтобы не простаивать в межсезонье.

Дождик все так же моросил, а справа от дороги поднималась скала ярко-красной породы. У подножья скалы тянулись кустарники и небольшие деревья, а слева журчала речка. Этот участок дороги всегда вызывал в нем трепет. Проезжая мимо, он ощущал себя свободным, как будто был в другом месте, далеко от города, в каком-то путешествии. Этот нетронутый уголок природы дарил ему ощущение умиротворенности.

Но вот, проезжая знакомый поворот, в тумане он вдруг увидел размытый силуэт девушки с ребенком на руках. Внезапно, не успев осознать, что происходит, он резко ударил по тормозам. Машина, скользя по мокрой дороге, летела со свистом дальше. Внутри него все сжалось, и он приготовился к удару, не понимая до конца, что происходит. Всё казалось нереальным, как в каком-то сне. Образ девушки был прозрачным и расплывчатым, словно мираж. Он приготовился к удару, но машина пролетела через них. Дима в ужасе взглянул в зеркало заднего вида. Пусто. В глазах темнело, нарастало ощущение того, что он пережил нечто невероятное. Его руки дрожали, и он не мог понять, что только что произошло. Страх сковал его, сердце бешено колотилось, дыхание сбилось. В глазах все было смутно, как будто он не мог понять, реальность ли это, или нечто иное.

Остановив машину посередине дороги, он какое-то время сидел в тишине, вцепившись в руль. Затем вышел, огляделся – никого. Ни женщины, ни ребёнка. Он заглянул под днище, проверил машину вокруг: никаких повреждений, ни царапины. Всё было в порядке.

Что это было? – задумался он, чувствуя, как холодок пробегает по спине. Не зная, что ответить себе, он снова сел в машину и, будто ничего не произошло, продолжил путь на работу. Но воздух вокруг казался холодным и вязким, как если бы время застыло, не желая отпускать его из этого ужасающего момента.

На заводе он первым делом сказал начальству, что сегодня не сможет задержаться. Работа, как всегда, шла на автомате: нажимай кнопки, соблюдай пропорции. Но мысли о странной встрече не покидали его, и каждый раз, когда взгляд мельком останавливался на чём-то, его охватывало беспокойство, как тень, скользящая по углам. Коллеги заметили, что с ним что-то не так, но Дима списал всё на усталость – мол, работа съела последние силы, да и ночи без сна дают о себе знать.