За сорок бед – один ответ:
Последней смерти час.
О, флейта юности, играй
нам счастье долгих лет.
Пока мы верим в нашу жизнь
и лучшей веры нет,
Пока мы любим нашу смерть
и нет любви сильней,
О, флейта юности, играй
нам счастье прежних дней.
Август-октябрь 1979
Из сборника «О времени птиц»
(1987)[28]
«Стихи – это просто птицы…»
Стихи – это просто птицы,
Бездомные птицы сердца,
На белоснежной странице
Птицам некуда деться.
Но горечь чернильной влаги
За облака стремится,
И летят на бумаге
Чёрных птиц вереницы.
Распластанные их крылья
Воздушным росчерком перьев
Уносят века бессилья,
Уносят года безверья.
Их вечный полёт недвижен —
Что им белизна пустая!
Спускаемся мы всё ниже —
Всё выше они взлетают.
…Над городом солнце стынет.
Зима слишком долго длится.
Над белоснежной пустыней
Поют чёрные птицы.
15.01.1982
«Белое счастье – мои облака…»
Белое счастье – мои облака
Над деревами твоими…
Жизнь облаков и деревьев легка
Так же, как ветер над ними.
Ветер столетний ласкает во сне
Ветви соседнего сада.
Ласточки вьют свои гнёзда в огне
За деревянной оградой.
Так начинается песнь о земле,
Так разгорается пламя.
Жизнь человека – тепло на стекле
Или листва под ногами…
Что же ты медлишь во тьме, человек?
Век твой природой отмечен.
Жизнь твоя – встреча, мир – Солнце и снег,
Смерть – лишь прощанье – до встречи.
Октябрь 1983 – ноябрь 1984
«И нет им числа…»
И нет им числа, и нет им числа —
Не вычислить их полёт.
Любая из них не в кроне ствола —
Гнездо на облаке вьёт.
И крылья звенят над синью стекла
Земных и небесных вод.
Любая из них, как будто стрела,
Летящая в небосвод.
И что говорить о времени птиц —
Их время на все века.
Для них в мире нет воздушных границ,
Их родина – облака.
Но что нам до птиц? Над нами порой
Их крылья стеной встают.
И тешатся птицы нашей игрой
В ничто – и поют, поют…
Зимнее солнце
(«Вот и опять мы с тобой одни…»)
Вот и опять мы с тобой одни,
Солнце моё святое.
Как далеки чужие огни,
Как неизбежна тьма!
Что говорить, куда ни взгляни,
Нас по-прежнему двое.
Солнце моё, как бы вдвоём
Нам не сойти с ума.
Зимнее небо встаёт стеной,
Стены белы от снега.
Мечется тихий зверёк – душа
Между чёрных стволов.
Солнце моё, говори со мной
В день моего побега,
Чтобы я вспомнил значенья всех
Детских бессвязных слов.
Скоро окончится день зимы, —
Близок час расставанья.
Встретится умирающий век
С новой тысячей лет.
Солнце моё, мы видели ночь:
Вряд ли кто-нибудь станет
Горькую тьму восхвалять, пока
Мы излучаем свет.
Вот и опять мы с тобой одни,
Солнце моё, – и всё же,
Всё же, какую бы злую весть
Новый век ни принёс,
Наших слёз не увидят.
Дни Коротки. Но, быть может,
Нет одиночества веселей
Нашего – в мире слёз.
1983–1985
«Весенний ветер… Свет спасенья…»
Весенний ветер… Свет спасенья…
Сквозь растворённое окно
Не видеть Солнца мудрено.
Недолог путь до воскресенья,
А это значит, и вино,
И хлеб дыханием живым
Одним невидимо согреты.
И все холодные приметы
Недолговечны, словно дым.
Недолог путь, но долог свет,
Воскресший ветром и живою
Водой весны, святой водою.
И вера в счастье долгих лет
Для нас воскрешена святою
Надеждой. Нам неведом лик
Весны – и мнится невозможным,
Что свет, казавшийся нам ложным,
Один воистину велик.
Настанет день – и вновь укроет
Холодной ложью нас зима.
Но пусть над нами глохнет тьма
И крепость каменную строит
Над нами. Даже смерть сама
Не остановит той весны,
Что вместе с нами возвратится,
Чтоб вестью мира обратиться
Сумела музыка войны.
Дождь у Спаса-на-Песках
(«Над кварталом дождь идёт…»)
М. Абрамовой
Над кварталом дождь идёт.
Страшно жителям квартала.
Птицы, прекратив полёт,
Прячутся куда попало;
Облака, сомкнув ряды,
Опускаются всё ниже,
И под натиском воды
Лишь булыжник неподвижен.