– Тот манекен, что стоит прямо за стеклянной витриной, должно быть, привлекает немало женских взглядов, – сказал он продавцу. – Очень стильно. Кстати, позвольте поинтересоваться, почему у вас нет продавщиц-женщин?

– Они ничего не смыслят в шляпах, – с легкой ухмылкой ответил молодой человек. – Но во всем остальном они хороши. Если вы ищете подружку, то есть тут одно… – он произносил это с дурацкой, но привлекательной улыбкой холостяка.

– Нет-нет, я не ошибся адресом. Мне нужна хорошая шляпа. Только не черная, а то под ней голова потеет. «У моего брата небольшая залысина», – подумал Андре и едва сдержался, чтобы не произнести это вслух.

– Есть практически в любых расцветках, только скажите, какой цвет вас устроит. Предлагаю вот такую, – продавец потянулся за шляпой, но покупатель его прервал.

Он присмотрел одну из шляп, которая висела прямо над его головой. «Темная… чуть темнее, чем хотелось бы, – как показалось ему на первый взгляд, – но хороша, даже слишком».

– Дайте, пожалуйста, вон ту. – Он показал на темно-коричневую фетровую шляпу с черной матовой лентой.

– Хороший выбор! – сказал ему продавец, пробив товар и, поблагодарив за покупку, вежливо помахал ему рукой.

Выйдя из магазина, Андре позвонил брату и сказал ему, что будет через пять минут. Купив поблизости цветы, он сел в машину, и она помчала на Sormani strada[11].

Но, слишком прямолинейный и упрямый, Марций не догадывался,

что победа над кем бы то ни было и во что бы то ни стало

свидетельствует не о храбрости, а о немощи и безволии— ведь ярость,

подобно опухоли, порождает больная и страдающая часть души…[12]

Дом, в котором жили Маркус и Бертина, брат и мама профессора, был маленьким, он больше напоминал чердак. Найти нужную квартиру в этом муравейнике для непосвященного человека было делом почти невозможным. Дом буквально подняли из руин после ряда стихийных бедствий почти сотню лет назад, но никого особо не беспокоило его аварийное состояние. Строители в то время, кажется, даже не имели четкого плана, строили, импровизируя, из того, что было под рукой, чтобы как можно скорее заселить нуждающиеся в помощи семьи.

Андре нечасто приезжал их навестить. Он и не помнил, когда в последний раз здесь бывал. Может, месяц, а может и три тому назад он привез им полный холодильник продуктов.

Несмотря на это, ему всегда были рады. Он и в этот раз, как и в любой другой, стучал в их дверь, опустив голову от внезапно нахлынувшего чувства вины. Прислушиваясь к приближающимся с той стороны двери шагам, Андре бросил взгляд на часы. 14:15. «Придется остаться подольше, – подумал он, – иначе обидятся, что опоздал на целый час, да еще и спешу уйти».

Дверь открылась. За ней стоял Маркус. Он был почти на голову выше своего брата, хотя и младше на четыре года. Маркус с детства занимался борьбой, отчего шея сделалась очень широкой, переходящей в большие скулы. Несмотря на это, взгляд у него всегда был добрым, даже чересчур мягким. У него были большие карие глаза. В выборе гардероба Маркус ориентировался исключительно на собственный вкус. Мнение других по этому поводу его не интересовало, хоть кто-то и мог посчитать его старомодным. В тот день на нем была серая футболка с надписью «папа». Ее подарили друзья Маркуса, потому что у него рано стали выпадать на макушке волосы и над ним стали подшучивать, называя папой. Маркус, хоть и не одобрил такой подарок, но не прочь был носить его дома, поднимая матери настроение.

Взглянув на брата своими большими добрыми глазами, он пожал ему руку, обнял и пригласил в дом.

Андре протянул из-за спины новую шляпу и передал ее Маркусу. В той же руке он держал цветы.