Может быть, тоже томятся в плену, как и я?»
116
Гекатонхейр подобрался под окна покоя,
И посмотрел осторожно, что было внутри…
Там обнаружил Зевеса, Олимпа изгоя,
Видел на коже его от ремней пузыри.
Руки и ноги царя были стянуты туго,
Царственный рот перехвачен широким ремнём:
«Нет, не спастись Громовержцу без помощи друга!» —
Гнев в Бриарее немедленно вспыхнул огнём!
117
Вмиг возмутили гиганта ужасные муки,
Тратить не стал он напрасно ни действий, ни слов:
В окна дворца протянулись огромные руки
И развязали мгновенно всю сотню узлов!
Зевс измождённый поднялся с огромного ложа:
«Я благодарен безмерно тебе, Бриарей!
Скоро от всех повреждений очистится кожа,
И через день не увидишь на ней пузырей!
118
Не уходи далеко от Олимпа, спаситель —
Может быть, помощь гиганта мне будет нужна!»
«Смело на трон возвращайся, законный Властитель,
Знай только, Зевс, что опасна в деяньях жена!»
В зал устремился правитель, сжигаемый злобой,
Взгляд любопытный направил туда Бриарей.
В крепкие створки ударил царь с мощью особой —
На пол упали разбитые части дверей!
119
Замерли сразу от страха великие боги,
И воцарилась в высоком дворце тишина…
Ни от кого не скрывая ни зла, ни тревоги,
Мужа схватить призывала Зевеса жена!
Сбросив повязки с богов, скрылась подлая Ата,
Гера, увидев бездействие двух бунтарей,
Вмиг поняла, что жестокою будет расплата —
Страху прибавил смотрящий в окно Бриарей…
Расплата
120
Царь разглядел, что не тронуты мясо и вина,
Лишь у троих были кубки с напитком в руках,
С радостью кинулась к Зевсу богиня Афина:
«Слава судьбе, ты живой, только ярость в зрачках!»
«Боги, не ждите сейчас от меня объясненья! —
Властно изрёк Властелин, занимая свой трон. —
Кто-то из вас пожелал моего устраненья:
Гера-царица, сын Феб или ты, Посейдон?
121
Молнии быстро вернуть! – приказал царь Гермесу. —
Стикс, ты свободна, Совету сейчас не нужна!
Дочь Артемида, гуляй по любимому лесу,
Если не хочешь, как брат, выпить с Герой вина!»
Переглянулись все боги, услышав тираду,
Быстро умолкли они, как ручьи подо льдом,
Грозный тиран посмотрел на жену и Палладу:
«Собранный ныне Совет станет строгим судом!
122
Хочется быть перед вами сейчас откровенным:
Кажется, с помощью Гипноса был я пленён!
Думаю, склонен к поступкам таким дерзновенным
Тот олимпиец, чей ум был извне помутнён!
Видел с порога я тень ускользающей Аты,
Значит, с кого-то повязку снимала она!
Все оставляют следы, даже те, кто крылаты!
Двое известны мне – Ата, а также бог сна!
123
Мог лишь безумец забыть о своём положенье —
Место Аида занять поспешил Аполлон!
Значит, сын Зевса у Геры теперь в услуженье?
Или оставив Парнас, посягает на трон?
Разве забыл Феб, кто мучить заставил Латону,
Кто не позволил рожать ей на тверди земной?
А не за это ль он мстил беспощадно Пифону?
Знал же, что Гера явилась гоненьям виной!
124
Брат Посейдон, пережил ты мгновенья лихие
Или с племянником будешь бороться за трон?
Мало тебе было власти над водной стихией,
Может, прельстили царица и мой небосклон?»
Зевс, не взглянув на него, вырвал скипетр у Геры,
С силою стукнул об пол, всем с тоской говоря:
«Что же случиться могло, что лишились вы веры
В младшего брата, супруга, отца и царя?»
125
Бороду тронул ладонью морской Повелитель:
«Я пред тобой, Олимпиец, во всём виноват!
Я этот бунт затевал, как титан Промыслитель,
И наказанье готов понести я стократ!»
Вымолвил вдруг Аполлон, на тирана не глядя:
«Мудрость гласит: «Меч не рубит повинных голов!»
Знай же, Властитель, неправду здесь высказал дядя —
Я на тебе завязал сотню крепких узлов!»
126
Зевс посмотрел на орла, что сидел у престола:
«Печень придётся клевать – не смотри, что жена…»