– Зато мы можем жить там свободно. И вечно. Если есть смазка. Только представьте: всех этих богатых засранцев, купивших наши таланты, не будет в веках, а мы – будем.

Каждый из его собратьев по несчастью искал утешения в какой-нибудь истине: еще одно общее правило, продиктованное жизнью.


3


– Здесь ценят людей по тому, что они умеют и делают…

Олег вздрогнул, услышав, как скрипнула дверь каюты: аккуратно продуманный сигнал, с индивидуальным подбором.

– А вы пугливы.

– У меня были свои проблемы с проживанием в кампусе…

– Тогда недостаточно предусмотрительны. Пройдемся? Думаю, я могу показать вам еще кое-что в нашем новом мире.


«На мой век свободы хватит, а дальше… Для меня это не имеет значения. Я не собираюсь заводить детей, да если бы и завел… Их будущее мне не принадлежит».

«Скажи еще, что их будущее – в их руках. Испугался? А эти парни далеко шагнули в своих экспериментах…»


– Наш Командор – непростой человек, – предупредил Олега руководитель лаборатории. – Однажды у нас … случилась авария. Мы теряли лучших из лучших. Наверное, даже камни почувствовали наше отчаяние. Так вот… Одно его присутствие… Однажды я поймал себя на мысли, что готов прыгнуть со скалы, – если бы на станции была скала, разумеется, –будь на то его решение. И когда я понял это, я испугался. Как вы…

Он махнул рукой, подавляя сопротивление Олега.

– Но Командор не плохой человек. Просто очень сильный. Рядом с ним ты буквально чувствуешь водоворот времени, стихию. Согласен: такие люди могут сметать все на своем пути. Нам повезло, что его учили танцевать.

Олег усмехнулся, уловив знакомый с детства юмор.


«Слон в посудной лавке…»


– И он – созидатель! - и он – на нашей стороне. Когда еще звезды так удачно сойдутся?!. Под его прикрытием мы – биоинженеры – можем делать все, что захотим.


«Но никто не может создать нечто, отличное от своей природы. В каждом новом искусственном творении отчетливо проявляется человеческий разум, его логика, доведенная до конца».


– Поэтому мы и выбрали живые материалы. У них есть шанс открыть нам новый путь.

Сейчас Олег не отказался бы от пары-тройки экранов-мыслеуловителей: обидно, когда другой быстрее тебя додумывает твои мысли.

– Вы правы. Любые искусственные системы, созданные человеком, в конце концов, приходят к выводу о неминуемом его исчезновении. Но биологический род как класс…

– Обладая коллективный памятью, не обладает самосознанием, а значит – неспособен к саморазрушению, – на этот раз Олегу удалось перехватить инициативу в диалоге.

– Неплохо… Ваши мысли или из когда-то прочитанного?.. Впрочем, не все ли равно, если вы умеете вставлять их в нужное время в нужном месте.

«Восторженный цинизм, упоенный своим величием и славой – вот, что раздражает меня в этих людях», – не выдержав, оформил свою мысль до конца Олег, и тут же получил закономерный ответ.

– Вы не правы. Мы не высокомерны. Мы лишь знаем себе цену. Посмотрите: здесь мы производим уникальный биомодифицированный продукт, недоступный ни нашим конкурентам, ни вам – теоретикам с Земли. Никогда не хотели апробировать свои теории на практике? В наших силах создать и развернуть в действие целую микровселенную.

– Тогда зачем вам нужен я?

– Критика. Вы – прирожденный критик. Мы еще не научились производить ваш талант. К тому же вы владеете уникальным багажом знаний о уже случившихся вероятностях. Поверьте, мы очень трепетно относимся к отбору тех, кого приглашаем сюда.

– И все же кое-кто из них возвращается, – парировал собеседнику Олег.


– Кто сказал, что они возвращаются…


Смех да и только, и это умные люди, знающие, что в спорах рождается истина.