Я подалась вперёд, так чтоб быть ещё ближе, так чтобы вообще не осталось воздуха на нас двоих, так чтобы было больно.

Мои руки стали перебирать пуговицы на рубашке. Нужно расстегнуть их скорее, нужно коснуться пальцами его кожи.

Виталик нетерпеливо рыкнул и сделал тоже самое, только в два раза быстрее. Он просто задрал край широкой фланелевой кофты и опустил ладони мне на живот. Его руки, по сравнению с моим телом, оказались настолько горячими, что с каждым прикосновением я ощущала себя в огне. От накатившей волны удовольствия я застонала в его раскрытые губы, и Игнатов тотчас отозвался ответным поцелуем.

Наконец от прервал свою пытку и остановился. Сердце стучало так, будто я пробежала стометровку с препятствиями и, судя по тяжело вздымавшейся груди, Виталик был в таком же состоянии.

Он пригладил рукой волосы и наконец заговорил:

- Один вопрос, Яна, - я напряглась, предчувствуя, как снова придётся что-то объяснять, как-то оправдываться, но вдруг услышала: - почему ты в шубе? И без белья?

Я посмотрела на своё отражение в зеркале шкафа и рассмеялась. Ко всему прочему - взъерошенные волосы, распухшие от поцелуев губы и блестящие глаза. Последние сияли как настоящие бриллианты и превращали меня из эксцентричной штучки в королеву.

- Это авторская трактовка выражения «в трусах и шляпе».

- Мне нравится, ходи так чаще.

Глаза тотчас погасли, потому что пришлось вернуться в реальность и признать, что никакого «чаще» не будет. Я постаралась улыбнуться и ответила, меняя тему:

- Шуба прелесть! Спасибо, я переведу за неё деньги.

- Не смей, - Он покачал головой и позвал, - Яна, подойди ко мне.

Я подчинилась без лишних вопросов. Игнатов положил ладони мне на ягодицы и прижал ближе. Подняв лицо вверх, я увидела растекающееся во взгляде пламя. Зрачки его глаз были такими большими, что почти полностью сместили радужку. И глаза, широко распахнутые, чёрные, как угольная руда. Пугающие, но прекрасные. Виталик наклонился, и я поняла, что он снова поцелует меня, но на этот раз по другому.
Медленно, чувственно, нежно.

Робкий стук в дверь подействовал, как ушат ледяной воды. Я отпрянула от ВГ и в панике посмотрела в сторону входа. Кого еще принесла нелегкая на мой порог?

— Откроешь? – Виталик, видя бурю эмоций на моем лице, сам шагнул к двери. – Тогда я тебе помогу.

Он распахнул проклятую железяку, чуть не сдув с порога невесомую феечку из моего прошлого. Анфиса стояла на пороге и ошеломленно хлопала ресницами, переводя взгляд с меня на моего гостя.

— Яна? – первой отмерла всё же Фиса. – А кто это?

— Виталий Геннадьевич, мой бывший начальник. У него в нашем доме друзья проживают, вот, этажом ошибся, - чисто по привычке отчиталась я перед бывшей подругой и прикусила язык.

Очнись, Яна, это не та Фиса, с которой «и в горе, и радости»!

— А ты что тут делаешь? – угомонив сайгаков в голове, я надела маску снисходительности и безразличия. – Все вещи уже у тебя. Здесь ничего не осталось.

Краем глаза я видела с каким интересом наблюдает за мной ВГ. На Фису он не бросил ни единого взгляда, словно она не представляла собой что-то хоть немного достойное внимания. Это и тешило самолюбие, и в то же время напрягало, сбивало с мыслей. А мне ведь нужно было дать достойный отпор любовнице мужа.

— Виталий Геннадьевич, вам выше, не смею вас больше задерживать, - не выдержав обжигающего взгляда, я посмотрела Виталику прямо в глаза.

- Это не комиссионный магазин и подержанные товары здесь не принимают, - когда мы остались наедине, можно было не подбирать слов.

- В смысле, Яна, ты о чем? – Она стояла на пороге, дрожа то ли от холода, то ли от нервного напряжения и теребила ремешок сумки. Новенькой, купленной на деньги моего мужа сумки. От этой мысли я снова разозлилась.