И катится вдогонку белый снег,
И ангелами гонят в спину сны.
Не оглянись, Мария, впереди —
Ненужное величье и покой.
И горькие, бессчётные дожди
Недвижимой становятся рекой.
Не оглянись, всё хочется понять
И плоть спины догадкой усладить.
Алтарным наважденьем легче стать,
Чем женщиной идущей просто быть.
«Даже осень…»
Даже осень
Не сказала, что была.
Пролетела, прошептала
В два крыла.
В две обиды,
Два растерянных дождя.
Позабыто
То, что было без тебя.
И в открытое окно
Который век
Падал белый,
Небывало белый снег.
Он заносит землю,
Выбелив дотла.
Даже осень
не сказала,
что была.
«Воскреснет день…»
Воскреснет день,
Как белый храм в ночи.
Звезда погаснет. Утром обернётся.
И побегут альпийские ручьи —
Так снег к твоим ногам
Весной вернётся.
«Снег махнул и так быстро растаял…»
Снег махнул и так быстро растаял,
Сутки дождь барабанил навзрыд —
Это осень не отпускает,
Это осень со мной говорит.
Ветер кружит, ломая преграды,
Провода свой фальцет выдают —
Это осень куражится рядом,
Это медные трубы поют.
И вода по краям замерзает,
Ледяною тревогой кора —
Это осень на миг замирает,
Понимая, что скоро пора.
«Подберётся тропинкой день…»
Подберётся тропинкой день,
Вышивает обычным крестиком.
За окошком исчезнет тень,
Грянет солнечное известие.
Продолжают часы бежать —
Не замедлить их вышиванием.
Не окликнется время вспять,
Не придёт почтальон заранее.
Всё расписано: ветер, снег,
Поезда до единой шпалины.
И февральским ознобом век
Вдруг очнётся совсем раздавленным,
Подберёт ночлеги свои,
Дерева он посадит заново,
И с прожилками руки твои
Обернутся моим экзаменом.
День уйдёт, пробежит трусцой,
Обернётся прошлым известием.
Новый встал за моей спиной,
Вышивает обычным крестиком.
«Воскресим понедельник…»
Е. Д.
Воскресим понедельник.
По-моему, был понедельник.
Ты в проёме окна
Опускаешься с долгих ступенек.
Ты садишься в машину,
И мы едем достаточно долго,
В основном по равнине,
По равнине и только.
Но как будто пустыня,
И страшные ветры грохочут.
А потом мы на льдине
Той долгою ночью.
А потом, а потом
Всё смешается напрочь.
Снег окольным путём
Распластается навзничь.
Лихомань и тайга,
Но всё ближе к апрелю.
Остановим снега,
Остановим потери.
Раскупорим весну,
Подойдём к горизонту.
Я тебе донесу
Крохи старого зонга.
«Вечерний храм…»
Вечерний храм,
Вечерняя любовь,
И время это снова повторится,
И встретятся, увы,
Другие лица
Других событий и других веков,
И не окликнут, и не позовут.
Движенья губ останутся немыми.
Какие тайны встречи нам несут,
Любимых оставляя только имя.
И вензелем по краю облаков —
Вечерний храм,
Вечерняя любовь.
«Эпизод, эпизод, эпизод…»
Эпизод, эпизод, эпизод.
Не сложить их и не разделить,
Вот и канул как будто бы год —
Это счастье его пережить.
И собрать по дощечкам плоты,
И по горному следу проплыть,
И добраться до той высоты,
От которой легко уходить.
Нянчить облако и вспоминать
Этот очень пронзительный год.
А потом – прибавлять, прибавлять
Эпизод, эпизод, эпизод.
«Мой сын решил из снега…»
Д. Ицкову
Мой сын решил из снега
Сделать скрипку,
Но только струны начали вдруг таять.
Уже вконец расстроенный, сказал он:
«Как я хочу, чтоб получилась скрипка,
Но почему такой тяжелый снег?»
И с той поры из белых мягких комьев
Лепил он то пиано, то крещендо.
И с той поры из белых мягких комьев
Он музыку неслышно собирал.
И начала звучать она повсюду,
Где был мой сын…
Он здорово придумал —
Из снега, из обычной белой дали
Красивейшую музыку лепить.
«В ночь мальчик на лошади…»
Димочке
В ночь мальчик на лошади
Резво, неслышно
Молва за спиной,
А ему всё равно,
Стекает капель,
И распарились крыши —
Весна возвращается.
Ветер в окно,
И лошадь, ему подчиняясь и веря,