от борзописи стариц и излучин,
от глубины, которой не нужны
все те, с кем был доселе неразлучен.
…гремящий хор, дымящийся очаг,
амфитеатр – поле после жатвы;
вот – маяка сырая каланча,
вот – царь являяет облик кровожадный.
…и сколько «нет» от срама до любви,
от мятых карт – до дерева иконы,
от полис прорежающих – ловитв
до подземелья с тенью Антигоны!
Шаги не стоят больше чем тропа,
и оглашает плач каменоломню —
плач по свободе – старого раба:
«…о, где она, была ль она..?
не помню…»
DZINTARS
…прощально отсвистел локомотив,
ведя состав вращенью супротив
планеты – моложавым командиром;
пронзительно-внезапна тишина,
мошна пуста, ладонь обожжена
открытым тиром.
Куда ни плюнь – повсюду хутора,
и медленно качается вчера
на лапах у глумливого сегодня.
И голосов звенящая роса
язык, в котором эти голоса —
ведёт, что сводня…
Дагерротип спешит запечатлеть
за горизонт осевшего на треть
причудливого облачного кряжа
густую тень. И – собственных теней
всё вьётся след, всё тянется – за ней
с пустого пляжа…
…мы на песке, мы суть извлечены
из белой недокормленной волны,
катящейся назад неторопливо —
упрямым солнцем. Грешная рука
освобождает ленно из песка
янтарь и пиво…
Смородина
…у выжженной реки – в полыни берега,
и как не нареки – всё слышится – пурга.
Что порезь, что стилет остра её слюда;
ей не хватает «нет». Ей нужно – «никогда».
Червеобразный нерв в кромешной глубине —
восторженность и гнев дрожат в его струне.
В безгласной глубине не дёрнется карась,
и теплется извне убогое – вчерась…
Сырою шерстью – в лёд, поддёвкою сырой —
удвой поток, полёт… А, может быть – утрой!
Вода её крепка, её вода – жнивьё,
и тянется рука, чтоб зачерпнуть её.
У света на краю – и звёзд наперечёт;
и нам гореть в раю пока она – течёт…
PRIVATEER’S NOTES
А.
…в среду – растает выловленная рыба,
не упреждая голодной утробы рыка
сфинкса в каюте. плаванье по Карибам —
это сафари, где каждый ловец – барыга.
это забвенье – к сущему и глаголу.
это раздолье – и незачем быть пророком;
рыбный четверг прощает фиесту голым
аборигенам – он милостив к их порокам…
ультрамарин, напуганный визгом лезвий,
плещется тише. где взор устремлён в глубины —
только восторг, чьи лестницы скупо влезли
в капли чернил – для лёгкости голубиной,
только волна, что ласково бьётся в катер.
если не пьётся, амиго – прошёл экзамен;
на Косумель стелется синяя скатерть
и шепчут солёные губы – «…amen, amen»…
Chimera
А.
…что голос твой – отверстые уста,
что сумрак глаз – неотводимый взгляд, —
сердечный трепет, отнятый у ста
твоих рождений – тлением угля.
В иных – болота вяжущая зыбь,
где зелень – голодна и неясна;
а ты – живёшь и властвуешь в разы
сильнее наркотического сна.
Не силою – дыханием одним
ты рушишь озверелое «вчера»;
а я дружил – я скрещивался с ним,
как скрещивалась с Волгой немчура!
…продольная симметрия луны
проходит через облачный сезам;
ночь огорчает светом валуны,
доселе неизвестные глазам,
где столь же неизвестная земля
благодаря туману – высока.
И греческое имя корабля
срывается химерой с языка.
Песнь оборотня
Оле С.
…неужто – вновь? Ей-ей – оборочу;
гнусавый мир, запаянный в свечу;
о, лишь бы ты ни капли не седела!
Налью чифирь и запонку замкну, —
не на манжете, – время на кону —
такое дело —
на грубой коже – тёплой изнутри,
где капля пота резалась на три
и шерсть редела.
…то – за венцом шмелюга забасит,
то – рой блаженных… Боже упаси
тела их обязать напрасным гнётом;
когда ты можешь слова не макнуть
в елейный воздух – втаскиваешь нуть
с одним ошмётом.
…и флюгер пел – ты помнишь – на юру,
и осень жгла дубовую кору
червонным мёдом.
…казённый плащ затёрся о наждак;
кабы не хворь, не гиблая нужда,
не изморось на пожженных ресницах;