Ваняша уперся ногой в балку, поддел гвоздодером под липкую паутину у самого узла и рванул на себя со всей спасательной силой. Раздался мерзкий, склизкий звук, будто рвали гнилую ткань. Клубок черно-серой гадости оторвался, оставив на веревке и ушке языка темное, маслянистое пятно. В воздухе повис едкий запах лжи и предательства. Где-то рядом язвительно зашипело.

«Фу, зараза! – сплюнул Ваняша. – Теперь, батюшка, святую воду! Обильно!»

Отец Никодим подал ведерко и широкую кисть. Ваняша окунул кисть и начал яростно тереть оставшееся пятно, смывая липкий налет. Вода шипела на темной поверхности, как на раскаленной сковороде, поднимая мелкие пузырьки пара с тем же противным запахом. Отец Кузьма, не отрываясь, держал веревку, его кувалда лежала рядом, готовая к бою. Отец Никодим начал читать молитву – громко, властно, отгоняя незримую скверну.

«…и избави нас от лукаваго! Аминь!» – закончил батюшка.