Их тела, обрамленные металлическими пластинами, гудели тихим, вибрирующим звуком, как шестеренки сломанного часового механизма. Гладкие латунные маски, в которых не было глаз, смотрели на меня так, будто они знали меня лучше, чем я сам. Я чувствовал их присутствие не только перед собой, но и внутри. Где-то в глубине себя я чувствовал этот гул, это дрожание воздуха, эти нити, протянутые между мной и ними.

Кира стояла рядом, ее рука на автомате потянулась к тетиве лука, готовая в любую секунду выпустить стрелу. Она чувствовала угрозу, даже если эта угроза пока не проявляла себя. Макс, прищурившись, медленно поднял арбалет, но палец его не коснулся спускового механизма – он ждал.

А я?

Я смотрел на них. На Осколки, на самого себя.

– Чего вы хотите? – мой голос прозвучал хрипло, я не был уверен в том, что хотел услышать в ответ.

Фигура, стоявшая впереди, чуть склонила голову набок, и выгравированные руны на ее броне вспыхнули бледным синим светом, отражая магические линии, которые едва видимо тянулись от меня. Я услышал лишь глухой гул голосов, но ничего четкого.

Их голоса звучали не как один, а как множество наложенных друг на друга, искаженных временем, разорванных в потоках. Они говорили из разных моментов. Я почувствовал, как время дрогнуло. И увидел вспышку. На мгновение мир передо мной изменился. Они не стояли здесь. Они лежали на земле, распавшиеся, рассыпавшиеся в пыль, как сломанные шестерни, выброшенные из механизма. И я видел себя стоящего над ними. Того, кем я мог стать. Я моргнул, и видение исчезло, но ощущение осталось. Они не двинулись, но теперь я знал, что они тоже видят это.

– Ты теперь точка между моментами, – сказал их лидер. Его маска медленно треснула, но не сломалась, и не упала на пол, а осталась висеть в воздухе, будто сама реальность не могла решить, должна ли она быть здесь или нет.

Я чувствовал, как что-то внутри меня движется, как магия времени вплетается в мои кости, и впервые не просто чувствовал потоки, а мог контролировать их.

– Я не хочу быть частью вас, – крикнул я.

Но один из них тоже сделал шаг, и время дрогнуло, мир пошатнулся. Я почувствовал, как меня тянет. Как будто нити прошлого и будущего обернулись вокруг меня, сжимая, требуя ответа, требуя выбора.

– Не тебе решать, – произнесли они все разом, и я почувствовал, как меня затягивает в их мир.

Я не мог двигаться, не мог дышать. Мир изменился, я больше не был здесь. Я стоял на мосту. В воздухе витала тишина, тяжелая, как свинец. Я узнал это место. Это был Кроуфорд. Но это вновь была какая-то новая реальность. Город был пустым, на улицах не было людей. Паровые машины стояли замерев, их механизмы будто застыли во времени. Фонари не горели, но воздух вокруг них искрился, переливался, словно в каждом из них заключена застывшая молния, не способная вырваться. И тогда я увидел его – человека, стоящего напротив меня. Это была очередная версия меня. Дыхание вновь перехватило. Он был таким же, как я, но старше. Его глаза были чужими. Не теми, что я вижу каждый день в зеркале.

– Ты понимаешь, что натворил? – спросил он.

Я не мог ответить.

– Ты уже разорвал себя на части.

Я шагнул вперед, но он исчез, а город взорвался хаосом времени. Стены растаяли, улочки смазались, и я начал падать. Я проснулся в реальности. Кира трясла меня за плечо, а Макс кричал мое имя.

– ЧТО ЗА ХРЕНЬ?! – рявкнул он.

Я резко выдохнул, осознавая, что я все еще здесь. Осколков не было, а мир все еще был целым. Но я знал и видел. Я уже изменился. И теперь обратного пути не было.

Кира держала меня за плечо, ее пальцы были сильными, движения уверенными, но в хватке ощущалось не только стремление удержать меня в этом мире, в этом моменте, но и страх, который она никогда не показывала открыто. Макс стоял чуть в стороне, его лицо было сконцентрированным, губы сжаты в тонкую линию, а арбалет в руках чуть дрожал, но я знал, что не от страха, а от непонимания, что сейчас происходит. Я моргнул, пытаясь восстановить дыхание, все еще ощущая, как внутри меня пульсирует что-то чуждое, как линии времени все еще едва заметно струятся вокруг меня, соприкасаясь с пальцами, цепляясь за них, прося о внимании, о взаимодействии.