Тем временем душа младенца, следующая далее по списку, вот-вот должна была явиться прозрачной, еле видимой глазу материей.

Вдруг Пелагея охнула от неожиданности. Появившийся голубой комок света в одну секунду приобрел свои неясные очертания и шлепнулся ей прямо в руки. Обычно под Персиковым Деревом все происходило четко и по расписанию. И даже падение персиков являлось делом строго регламентированным. Но не в этот раз… Персик, висевший прямо над Пелагеей, почему-то упал, угодив прямо в Душу будущего младенца. Пелагея прижала ее к себе и стала пристально всматриваться в очертания того, что было у нее в руках. У ее правой руки, где обычно держат ножки новорожденного младенца, было овальное темное продолговатое пятно – след от удара персика. Пелагея быстро огляделась по сторонам и встретилась взглядом с серебристо-белым котом. Он лениво посмотрел по сторонам. А затем начал лизать лапу, делая вид, что ничего более важного сейчас не происходит. Пелагея тихонько выдохнула и отдала душу провожатому в голубом капюшоне. Таков был порядок.

Сотни пар ног бежали по лестницам и коридорам ПодНебесной, но ничего остановить было уже нельзя.

Вероника видела Землю. Ей показалось, что на какое-то мгновение она как будто повисла в космическом пространстве. Сотни звезд… Это было поистине красивое зрелище. Потом яркая вспышка света. И ты летишь на высокой скорости, кажущейся немыслимой сверху, прямо в океан. Удар, шлепок – и ничего. Потом свет.

– Алло, да, я слушаю. Это мистер Аллоин. Кто? Надо же. Да? И что вам от меня нужно? Вероника? А если точнее? Вероника Верина. Сейчас посмотрю. Я перезвоню вам. Я же сказал, перезвоню. Нет ничего более срочного, чем вечность. Чао.

Некоторое время мужчина сидел задумавшись. Он смотрел прямо перед собой. Потом перевел взгляд на свои руки в черных перчатках.

– Хм, ну посмотрим, – сказал он вслух. – Вероника Верина, – серая крышка Mac Book открылась, и пальцы в черных перчатках забегали по клавиатуре. – Так. Ну, хорошо.

Он посмотрел на черный телефонный аппарат, включилась громкая связь:

– Верочка, зайдите ко мне, будьте так любезны, – и на его лице засияла мечтательная улыбка. Он откинулся на спинку кресла из темно-вишневого дерева и, закатив глаза вверх, скрестил руки на груди.

Дверь, заскрипев, приоткрылась.

– Верочка, дорогая моя, а скажите-ка вы мне. До каких пор будет раздаваться этот нежный, милый моему сердцу скрип?

Голова в белоснежных кудряшках появилась в кабинете и вся затряслась.

– Не бойтесь же, смелее, смелее! Я вас не съем, заходите-заходите! Мне помнится, вы были гораздо экспрессивнее, когда дернули из ПодНебесной прямо к нам, – и он жутко засмеялся. Верочка робко втиснулась в дверь. А затем взяла себя в руки и, гордо взмахнув кудряшками, процокала к столу на тоненьких бежевых каблучках.