Все болельщики встали и начали аплодировать Мирославу. Друзья подбежали к Мироше и обняли с криками «Молодец!».

Старшеклассники удивились такому исходу. С «Балбесами» они предложили ничью, на что ребята охотно согласились.

На урок все, конечно, опоздали, но как только учитель услышал, что они выиграли у старшеклассников, то решил помиловать их и не ставить двойки в журнал. Только провёл небольшую лекцию, что без курток зимой нельзя ходить, как бы ни было тепло.

Наконец Мирослав завоевал уважение от всех остальных ребят своего класса. Общаться с Всеволодом и Добрыней он, конечно, не перестал. Название их группы тоже поменялось, они теперь стали называться «Рёбра». В честь необычной защиты ворот.

Уроки в училище закончились, когда солнце уже садилось. Мирослав попрощался с друзьями, получил от них небольшую поддержку и пошёл домой. Срывался дождь, туман уже полностью исчез.

Мироша подошёл к парадной своего дома, собрался с мыслями и вошёл.

В квартире никого не было. «Наверное у тёти Настасьи или на втором этаже» – подумал Мирослав.

Сразу из соседней комнаты, которая принадлежала Настасье, женщине, которая всегда помогала их семье, вышла мачеха.

– Мироша, пойдём на второй этаж. – сказала Ефросинья Геннадьевна.

Мирослав кивнул головой и пошёл вместе с мачехой наверх.

Он поднялся, сел в угол, где обычно спал, Ефросинья Геннадьевна остановилась напротив него и присела.

– Мироша, прости меня за утренний скандал. Ты ведь правда не виноват, это я уже просто старая и больная женщина, – начала разговор мачеха.

Как и во всех таких беседах с Ефросиньей Геннадьевной на протяжении семи лет Мирослав просто молчал.

– Всё время молчишь! Скажи хоть что-нибудь!

Гробовая тишина не уходила, только дождь звонко постукивал за окном.

– Я вас видеть не хочу, никого, – грубо пробормотал Мирослав.

– Не начинай! Мы все тебя очень любим! Алёша просто завидует тебе! А как же Алёнушка? Она скоро вернётся из кузницы вместе с дядей Всеславом.

Дядя Всеслав – муж Настасьи. Он работает в кузнице, куда охотно ходит Алёнка. Она проводит с дядей весь день, смотрит, как Всеслав куёт сабли, топоры, копья, алебарды. Как его товарищ, сосед по кузне, делает мушкеты и пули к ним. Всеслав заменяет ей отца, за что она его и любит.

– А мне всё равно! – продолжал Мирослав, – Вот придёт Алёнка, я её возьму, и мы вместе уйдём!

– И далеко ты уйдёшь, пентюх? – крикнул Алёша, который только что подошёл.

– Алексей! Уйди, немедленно! – накричала на Алёшу Ефросинья Геннадьевна. Алексей ухмыльнулся и ушёл. – Не обращай внимания! – Продолжила мачеха.

– Очень смешно! Когда один издевается, другой оскорбляет, а вы, матушка, их Мирослав. От его голоса мачеха побледнела. – Зачем мне здесь жить, если я могу также жить и без вас, где-нибудь рядом с училищем, в заброшенном подвале церкви.

– Не говори такого! – воскликнула мачеха.

– А может я вообще смогу найти своих настоящих маму и папу! Думаете, я не знаю, что мы с Алёнкой не родные вам? – продолжал Мирослав. – Я хорошо помню нежные руки моей настоящей мамы, её голос. Отца так ещё лучше я запомнил!

– Не найдёшь… Они погибли… – прошептала мачеха.

– Как это? – удивился Мирослав.

– Когда ты родился, тринадцать лет назад, – начала Ефросинья Геннадьевна.

– Через десять дней четырнадцать, – нагло перебил мачеху Мироша, но, как он и ожидал, Ефросинья Геннадьевна просто попросила его не перебивать.

Четырнадцать лет назад, когда наше королевство переживало тяжелые времена, а соседние страны и царства требовали у короля вернуть долги, родился у семьи военного офицера Никиты Балагура и его жены Надежды сын, которого они назвали Мирослав.